о да...такой слэшик..

Мда..крутая вешь))

Все наверно читали, но это один из моих любимых)))))))

Автор: Shinilisska
Бета: FeierDich
Пейринг: Билл/Том
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс, slash
Саммари: проще прочитать)
Примечание: минимум действий, одни чувства
От автора): Большущее спасибо моей бете, без тебя это читать было бы довольно тудно.

Я сижу в кафе, недалеко от нашего отеля в Магдебурге. Вторая чашка кофе остывает передо мной. За окнами еще темно, ведь сейчас всего четыре часа утра, а сна ни в одном глазу, в голове вихрь мыслей. И все они о тебе. О человеке, которого я люблю и ненавижу с одинаковой силой. Ты сейчас крепко спишь в постели, и сон твой спокоен, потому что ничего в мире тебя не беспокоит. Ведь нет ничего важнее тебя. И в этом мы похожи, ведь для меня тоже нет ничего важнее. Это болезнь, мания, безумие, страсть и любовь. Я знаю о тебе все и при этом люблю еще больше.
Все считают тебя скромным, милым, жизнерадостным и немного капризным юношей. А вот то, что ты самовлюбленный эгоистичный сукин сын, знаю только я. И твое презрение к миру тоже вижу только я, просто потому что ты позволяешь мне это видеть. И следы твоих зубов в этом мире тоже ношу только я.
Я давно перестал переодеваться при парнях из группы, укусы и синяки будет сложно объяснить. Напульсники хорошо скрывают следы от ремней на запястьях. Нет, я не жалуюсь и наши ночи ни на что не променяю. Но иногда мне так хочется всего лишь нежности, всего лишь тепла. Твои прикосновения опаляют, твоя страсть сжигает и тело и душу, а мне надо лишь капельку тепла, чтобы согреться в моменты, когда я без тебя. Когда серая мгла рассвета появляется за окном и темнота теряет свою остроту. В моменты, когда я начинаю думать, что когда-нибудь все это закончится раз и навсегда. Что я больше никогда не увижу тонкого пальчика с маникюром, приказывающего мне идти в твой номер, а потом снова растворяться в тебе с криками и стонами наслаждения на грани боли. Может я и мазохист, но я не выживу без тебя. Мой Ангел и мой Демон. Ангелом я вижу тебя в своих снах, Демоном – в реальности по ночам. Билл… я даже не могу в мыслях сказать, что ты МОЙ Билл.
Но кем бы ты ни был, ты смысл, суть моей жизни.
Я так глубоко погрузился в свои мысли, что не заметил, как стало совсем светло. Ого, почти семь. Три часа пролетели незаметно. Да, о тебе я готов думать не переставая. Что-то искать, придумывать выходы и понимать, что для меня выхода из этого порочного круга нет. И что все, что происходит между нами, должно оставаться за закрытыми дверями нашего номера. Осознавать, что мир не готов принять нас такими, какие мы есть на самом деле.
А какие мы, а, Билл? Говоря современной терминологией: гомосексуалисты-извращенцы, братья-близнецы, занимающиеся инцестом. Ха, звучит потрясающе. Ну что Билл, извращенцы?! Еще и садомазохисты. Ты – садист, я – мазохист. Вот только я не получаю удовольствие от простой боли, я наслаждаюсь ТВОИМИ прикосновениями, любыми: нежными, страстными, жалящими и болезненными.
Хотя…твоя нежность это словно награда, особый дар, которым ты одариваешь меня так редко. Я по пальцам могу пересчитать просто теплые моменты, когда твои глаза согревали любовью, а руки оберегали. Потому я и храню их, словно драгоценные камни, и перебираю в памяти, когда становится совсем плохо от всей этой скрытности или твоего холода. Ненавижу скрывать нас, ненавижу…И прихожу в ужас от мысли, что если об этом узнают, нас разлучат. Нас лишат друг друга.
Я не заметил, как закусил губу и лишь вздрогнул, когда официантка сказала:
- Молодой человек, у вас кровь идет, - голос звучал испуганно, когда она показала на подбородок.
Я провел по нему и заворожено уставился на алые кончики пальцев. Мне вспомнился момент, когда ты так же зачарованно следил за скользящей по моему подбородку красной каплей из прокушенной губы, которую я закусил, потому что мне было особенно хорошо. Мне нельзя было кричать, нас могли услышать, а наслаждение сводило с ума. Билл, я знаю, что ты любишь меня, хотя иногда эта любовь причиняет боль, но уже в следующий миг исцеляет, и только это позволяет мне не сойти с ума. Замкнутый круг и я не ищу никакого выхода.
Я наслаждаюсь своей жизнью, каждой ее мимолетной секундой, так, как ты поешь в своей песне. А ты не даешь мне расслабиться, ты же переменчив как ветер, и что от тебя ждать в следующий миг, я не знаю.
- Извините, с вами всё в порядке? – похоже, девушка наблюдала за мной все время, что я тут сижу.
- Да, все хорошо. Сделайте мне, пожалуйста, ваш фирменный завтрак, - попросил я, что-то не хочется отсюда уходить. Йост нас ждет лишь к часу дня, так что Билл будет спать еще долго. А мне так хочется просто посидеть и подумать о нас.
Странно, что до сих пор никто не догадался, кто верховодит в нашей паре. О да, я старший брат. Я был им ровно 10 минут, до тех пор, пока не появился ты. Несмотря, а скорее вопреки всей твоей женственности, ты очень сильный и физически и морально.
Иногда я думаю, кто я для тебя – любимая игрушка или приходящая личная шлюха? И мне это абсолютно все равно, пока ты остаёшься верен мне, или, скорее всего, своим привычкам.
Один раз ты меня нарядил. Заплел мои дрэды в косу, дал свою маечку из сеточки и очень маленькие кожаные шортики, и высокие выше колен ботфорты. Черный карандаш на глаза и блеск на губы, и вуаля, перед нами шикарная проститутка-мальчик. Странно, я думал, что ты оденешь меня в девочку, но... ты же любишь трахать мальчика, то есть меня. В ту ночь у тебя снесло крышу только от одного моего вида, а когда я ещё и начал вести себя соответственно, то ты просто потерял над собой контроль, вколачивался в мое тело так, что потом я два дня не мог нормально ни сидеть, ни ходить. Но секс был потрясающим, хотя секс с тобой итак выше всяких похвал. Билл, Билл…одно твое имя может завести меня до чертиков.
Я, наконец, осилил заказанный завтрак, взгляд на часы – уже полдевятого. Пора возвращаться. Может, еще пару часиков посплю. Как никак потом репетиция и интервью, надо быть посвежее. Вот только заставить себя встать я не мог, иногда необходимо место, чтобы отдохнуть от всего, и для меня этим местом стало это небольшое кафе. Я задумчиво смотрел на уже совсем проснувшуюся улицу за окном и вдруг...мне показалось...Нет, точно, возле входа в наш отель, стоял ты, кепка, огромные на пол-лица солнцезащитные очки, какой-то балахон, очень похожий на один из моих, твои джинсы и кроссовки на ногах. Ты стоишь, немного потерянный, и все время рассматриваешь улицу. Да что же случилось?
Я, не глядя, расплачиваюсь и вылетаю из кафе.
И еще не подойдя к тебе, спрашиваю:
- Билл, что случилось?
И ты мгновенно меняешься, передо мной снова Билл Каулитц. Сильный, высокомерный парень. Ты медленно снял очки, окинул меня холодным взглядом карих глаз.
- Абсолютно ничего, - и, отвернувшись, вошел в вестибюль отеля.
Блин, какой же я дурак! Неужели я мог подумать, что ты позволишь мне увидеть свои слабости, даже если они у тебя есть.
А у меня уже возникла безумная мысль, что это ты меня потерял, что, может быть, ты уже привык просыпаться в моих руках. Ведь я никогда не ухожу от тебя утром, не попрощавшись, даже если все время натыкаюсь на твой почти безразличный взгляд, словно говорящий: «мне все равно, тут ты или нет». Эти взгляды режут меня, заставляя кровоточить душу. Раны заживают, а вот шрамы остаются, но и эта исполосованная душа продолжает любить тебя.
- Твою мать, - ругнулся я и поднялся в свой номер. Не раздеваясь, рухнул на кровать и заснул почти мгновенно.
Мне снился нежный и заботливый брат. Господи, мне снится это уже три с половиной года! С самой нашей первой ночи. Ночи, когда я стал твоей игрушкой и отдал тебе свою душу, словно подписал договор с Сатаной. Душу в обмен на ночи с тобой. И я не считаю, что продешевил. Ты стоишь того.
-Том! – сквозь сон слышу я. С трудом разлепив глаза, увидел над собой лик ангела в ареоле света.
- Билл… - с улыбкой протянул я, протягивая к тебе руки. Мне до безумия хотелось тебя обнять.
- Том, - раздраженно бросил ты, отходя от кровати, - Йост ждет нас через полчаса внизу. Не опаздывай, - и стремительно меня покинул.
- Черт, Билл, - буркнул я, все хорошее настроение после нежного сна пропало. Ты дал мне поспать значительно дольше, чем я сам собирался. Но, похоже, я поставил рекорд, потому что когда я спустился к машине ровно через 20 минут, там был только Йост. И я снова задумался о тебе, о нас…вероятно, я весь день буду думать только об этом, мы уже так давно вместе, и я так боюсь тебе потерять.
В машине ты, как обычно, садишься рядом со мной, словно оберегая или пряча меня от всех. Георг садится справа от тебя, а Густав снова рядом с Йостом, нашим неизменным водителем. Ха-ха!
Репетиция. Только в студии Дэвид позволил себе на нас поорать, что мы давно не писали новых песен и неважно, что у нас только что вышел новый альбом. Нет, у меня новой музыки много, вот только там нечто депрессивно-болезненное. Мои сомнения, моя боль и ты. Именно такой, каким я тебя вижу. И эту музыку я точно никому не могу показать, особенно тебе. И так ты замучил меня своими вопросами: кто или что заставило меня написать музыку для песни, что потом стала называться «Spring nicht». Не знаю, мне кажется, что эта песня сильно отличается от всего в нашем новом альбоме. Ты долго мучил меня, три безумных ночи, когда не позволял мне кончить. Но как же я могу тебе рассказать, что иногда у меня возникает желание замереть на краю крыши и прислушаться к тому, о чём поет мне бездна под ногами и яркие огни города, открывающегося как на ладони перед измученным взглядом. А вот слова писал ты. Кого ты пытаешься уберечь? За кем ты собираешься прыгать?
Фотосессия. Билл, а ты замечаешь за собой, что постоянно, словно нечаянно, прикасаешься ко мне: то руку на плечо положишь, то просто прижмешься своей попкой. Я, когда потом смотрю на эти фото, думаю, почему еще никто ничего не видит. Там разве что большими буквами не написано, что Том Каулитц душой и телом принадлежит Биллу Каулитцу. Скоро турне с новым альбомом, и снова я буду изображать, что трахаюсь с симпатичными фанатками, а ты – что ищешь свою единственную. А на концертах, сквозь вес этот твой антураж, я буду видеть холодный блеск глаз человека, возомнившего себя полубогом.
* * *
Турне длится уже три недели. Три гребаных недели. За эти дни мы с тобой ни разу не побыли наедине. Все время на виду, все в тур-автобусе, где не спрячешься. Тебе воздержание дается еще труднее, чем мне, ведь ты так любишь получать все по первому требованию. Ты вообще стал агрессивнее, срывался на всех без разбору, никто ничего понять не может. Только я. Но я продолжаю играть свою роль. В журналах и интернете появляется много моих фото с фанатками, объятия, поцелуи, мои хватания их за попки и так далее. Это тоже не добавляет тебе хорошего настроения. Ведь я твоя собственность. Бедный мой брат.
Вечер перед концертом. Впервые за все три года я проявил инициативу, и ты был ошеломлен. Как обычно находился в гримерке, до начала концерта оставалось 15 минут, и ты сходил с ума от нервов, и таким тебя видел опять же только я. Ты носился по этой маленькой комнатке, словно запертый в клетку тигр, а я наблюдал за тобой из угла, в котором сидел. Я не сразу заметил, что ты был возбужден, при чём до неприличия сильно. И это будет хорошо заметно на сцене, особенно во время твоих любимых движения рукой перед ширинкой.
Я медленно подошел к тебе, поймав как раз напротив маленького диванчика, и толкнул. От неожиданности ты сел, широко разведя ноги. Я этим тут же воспользовался, встав на колени перед тобой. Быстро расстегнул ремень с привычной огромной пряжкой и молнию узких джинсов. Ты слегка приподнял бедра, и я резким движением спустил штаны вместе с трусами. Твой возбужденный член словно выпрыгнул навстречу моим губам. Я тут же полностью взял его в рот, я давно привык к этому и знаю, как ты любишь, как сделать так, чтобы ты быстро кончил и, наконец, расслабился. Несколько сильных движений языком, резких движений головой, почти выпуская изо рта и тут же полностью заглатывая, и вот я вознагражден пряными струями горячего семени. Обожаю твой вкус, вряд ли когда-нибудь он мне надоест. Я несмело поднял глаза, ведь ты не приветствуешь мою инициативу, но тут впервые за последний месяц я получил в награду твою улыбку, коснувшуюся и твоих глаз. Ты нежно пальцем дотронулся до моих губ, видно вытирая капельку спермы. И я попал в рай, на миг, но твоя нежность - это мое спасение.
Концерт был необыкновенным. Сегодня ты искренне отдавался восхищению толпы, в твоих глазах я не видел холода, там был огонь, обжигающий всех, с кем ты встречался взглядом.
* * *
Отель. Наконец можно отоспаться или остаться с тобой наедине. Йост расщедрился и у нас даже четыре номера, видно и ему понравился этот концерт. Как только мы поднялись на наш этаж, я увидел твой жест. Тонкий пальчик с маникюром, властно позвавший меня. Это значит, что у меня около 10 минут, чтобы принять душ и прийти к тебе в номер, ожидая твоего выхода из ванной.
Если я опоздаю, то мне сильно не поздоровится. Нет, нет, ты не причинишь мне боли больше, чем обычно. Ты просто заставишь меня звереть от наслаждения и невозможности его выдержать. Ты любишь слушать мои мольбы и крики. Я восхищаюсь твоим умением сохранять контроль над собой. Ведь ты наказываешь не болью, нет, боль для тебя словно тонкое добавление к удовольствию, ты наказываешь меня наслаждением. Ты даешь его так много, что нет никакой возможности это выдержать.
Я зашел к тебе, разделся и расстелил кровать, оставил свои дрэды завязанными в хвост, что-что, а распускать их ты любишь сам.
Что-то ты задерживаешься. Я откинулся на подушку и не заметил, как уснул. И мне снилось тепло, твоя улыбка и твоя нежность.
Утром я проснулся в самом прекрасном месте на земле. Я проснулся в твоих объятиях. Моя голова покоилась на твоем плече, а твоя щека лежала на моем лбу. А руками ты крепко прижимал меня к себе.
Почувствовав, как ты напрягся, я понял, что ты проснулся. Стараясь продлить эти блаженные мгновения, я притворился, что сплю и не поверил тому, что случилось дальше. Твои пальцы легонько пробежались по моему плечу и на пару секунд задержались на моей щеке. И тут я услышал то, во что никогда не поверил бы.
Твой голос, срывающийся от нежности:
- Господи спасибо Тебе за то, что он у меня есть, - и твои губы коснулись моего лба, - я люблю тебя, Томми.
«Всесильные небеса», - возликовал я про себя, я готов был орать и прыгать как ненормальный, как самый счастливый ненормальный в этом мире или хотя бы крепче прижаться к брату. Но мне оставалось лишь позволить тебе верить, что я ничего не слышал.
Ты изящно выскользнул из постели, совсем не потревожив меня, а я, повалявшись еще пару минут, сделал вид, что просыпаюсь.
- Доброе утро, - хрипло поздоровался я.
- Доброе, - бросил ты, выходя из ванной, - мы проспали, поэтому марш в душ, и мы сделаем вид, что ты просто пришел пораньше обсудить нашу новую песню.
Снова холод и равнодушие, но теперь у меня есть твой нечаянный подарок. Ты стоял передо мной в одном полотенце на бедрах. Красивый, просто шикарный парень, смысл всей моей жизни. Татуировка звезды, я обожаю ее обрисовывать кончиком языка и слушать твое чуть прерывистое дыхание, единственный знак, что тебе это все безумно нравится.
- Хорошо, - я встал, не скрывая своего возбуждения, - тогда я в душ.
Ни одного твоего взгляда в мою сторону, ты укладываешь волосы перед зеркалом. Вот только мне показалось, что меня обожгло твоим взглядом. Скорее всего и правда показалось. День пролетел незаметно, долгая дорога, потом репетиция, концерт и ты. Всегда ты. На сцене ты словно икона для всех. Фанаты готовы молиться на тебя. В этот раз ты решил удивить всех и для тебя неважно, что концерт расписан по минутам, ты так захотел. Ты решил спеть Spring nicht под мою гитару. Это было невероятно, в зале стояла оглушительная тишина, только твой голос почти умолял, а на последних строчках я очень низко опустил голову, потому что в этот момент я плакал. Я видел твое лицо и видел твои слезы, чувствовал твою боль и плакал сам.
А потом сразу же началась песня, посвященная нашим фанатам, и ты снова светишься, и тебе верят, что ты любишь их, своих поклонников. А я не могу, уже не могу, пара движений по сцене и я в тени. Сегодня я больше не могу играть на публику. Ты вымотал меня, сначала твоя нежность, потом твоя боль.
«За что ты так со мной» – билась в голове лишь одна мысль.
Окончание концерта. Нам аплодируют, и мы выходим на бис. Билл, они же поклоняются тебе. На то, что среди криков я слышу и свое имя, я не обращаю внимания. Я видел лишь страсть к тебе. Ведь я ничем от них не отличаюсь, потому что сам готов молиться на тебя. Смешно.
Вечеринка после, ненавижу. Мне снова надо обнимать какую-то фанаточку, страстно и неприлично с ней обжиматься и каждое мгновение страдать от отвращения. Вот и ты не смотришь на меня, потом ты никогда не обнимаешь меня, если перед этим я не приму душ. Ты ненавидишь чужой запах на мне.
- Смой с себя запах этих шлюх, - резкий приказ и я послушно лезу под горячую воду.
В этот вечер я от тебя не услышал приглашения, ни словом, ни жестом. Ты не хочешь меня сегодня видеть, и эту ночь я проведу, перебирая в памяти любимые мгновения твоей нежности. Мне никто не нужен кроме тебя. И я это знаю, и ты это знаешь и пользуешься этим.
Ночь. За окном лишь свет луны, мой номер так высоко, что не слышно ни машин, ни других звуков жизни города. Тишина и лунный свет. Тоска и снова одиночество. Мне всегда не хватает твоих губ и твоих рук. Их мне всегда мало.
Тут раздался звук на грани слышимости. Хороший отель и двери открываются совершенно бесшумно. Силуэт на фоне светлого пятна кажется чужим в то же время очень знакомым. Дверь закрылась, и номер снова погрузился во тьму, но тут же раздался щелчок выключателя, и я ошеломленно застыл на кровати. Я увидел самое сексуальное существо во всей Вселенной.
- Билл.. – выдохнул я, а ты продолжал стоять. Твои длинные волосы с белыми прядками свободно лежали на плечах, закрывая длинной челкой ошеломляюще красивое лицо. Излюбленный макияж и твои глаза, словно омуты, затягивают в самую глубь, твоя кожа будто светится изнутри, а губы блестят от перламутра. И в который раз я убеждаюсь, что черный поистине твой цвет. Тонкая обтягивающая маечка без рукавов и кожаные черные шортики, похожие на те, что когда-то ты дал мне. И ботфорты, те же самые высокие ботфорты. Билл, ты просто шикарен.
- Я сегодня весь твой, - раздался хрипловатый голос, сводящий с ума миллионы и меня в том числе.
- Билл… - я больше ничего не мог сказать. Эту ночь я, скорее всего, не вспомню, о чем буду очень жалеть. В памяти останется лишь бесконечное желание, ведь у меня просто крышу снесло от обладания тобой. И я вряд ли вспомню, как сдирал с тебя все эти тряпки, что скрывали пусть даже так мало нежной кожи от моих рук и губ.
В эту ночь ты мне позволил всё, абсолютно всё. И это дарило такое счастье, опьяняющее и безумное. Я любил тебя, со всей силой своей души и своих желаний. Прости, Билл, но я, правда, ничего кроме тебя не вспомню. Когда я потом буду представлять эту ночь, я увижу и почувствую только тебя. Твой вкус, твой аромат, твою нежность, твою покорность мне, мою власть над тобой, твою страсть, твои желания. Кожа, волосы, глаза, руки…Только ты.
Я проснулся, крепко обнимая тебя в своих руках. Впервые я видел всего лишь Билла Каулитца, своего возлюбленного, а не полубожественную личность.
Ты открыл глаза, и я заметил неуверенность в твоих лисьих глазах. Ты смотрел так, словно не знал, чего от меня ожидать, и я в первый раз за свою жизнь почувствовал себя старшим, словно я и вправду сильнее тебя.
-Том, - почти несмело сказал ты. Твоя заспанная мордашка с подтеками от косметики и живыми глазами. Полными настоящих чувств. Ко мне!!! Человек, которого я люблю всей своей сущность, показывает мне открыто свои чувства.
- Билл, - прошептал я, просто крепче прижимая тебя к себе, наслаждаясь твоим теплом. Я еще не понял, ЧТО все случившееся меняет в наших отношениях. Но за такой подарок…
Ты резко перевернулся и сел на меня верхом. Так до неприличия эротично изогнулся, чтобы поцеловать, что меня сразу же накрыла волна острого возбуждения. Я хотел тебя, а твой поцелуй говорил, что ты любишь меня. И в этот момент я думал, что, наверное, ночью умер и попал в рай за непонятно какие заслуги. Я жмурился от счастья под твоими поцелуями.
- Билл, а что случилось? - как бы мне не было хорошо, я должен был узнать, за что получаю такое.
Ты замер, а потом очень медленно, словно нерешительно, встал с меня. И замер перед кроватью. Всё, за любой подарок надо расплачиваться, мое время, похоже, пришло сразу. Ты мне не даешь даже пару минут насладиться твоей любовью, потому что сейчас ты скажешь, что …
- Том, я люблю тебя больше жизни, - прошептал ты, а я уловил дрожь в твоем голосе.
Что?.. простите, что?!
- Ты помнишь то утро, когда я вышел тебя искать, ведь ты не ночевал со мной. Тогда я испугался…мне еще никогда не было так страшно в жизни. Проведя ночь без тебя, я не смог представить себе, что мне предстоят такие ночи и дальше…и я понял, что так и случится, если я не перестану вести себя как последняя сволочь по отношению к тебе. Я просто прошу прощения, любимый, - прошептал ты последние слова, я видел, как тебе сложно говорить, как трудно подобрать слова для такого важного разговора. Сам я так и остался лежать на кровати, опасаясь, что ноги от нахлынувшего облегчения просто меня не удержат. Ты стоял передо мной, такой неуверенный и такой милый, что у меня сердце щемило от любви.
- Иди ко мне, - тихо прошептал я, раскрывая объятия для самого родного и любимого человека. И ты легко с радостной и счастливой улыбкой, которая озарила твое грустное лицо, словно солнышко выглянуло из-за тучки, подался навстречу моим рукам.
Теперь у нас всегда будет солнечный день.

Божеее..как трогательно....

Очень проникновенный расказик...*рыдаю*

Мир, как и обещала)))

АВТОР: M.I.A.
НАЗВАНИЕ: КУКЛА, или ИЗ ЖЕРТВЫ В УБИЙЦУ.
БЕТА: отсутствует. 
КАТЕГОРИЯ/ЖАНР: Slash, Angst, Romance, BDSM, Action/Adventure, Deathfic, POV Bill, POV Tom.
РЕЙТИНГ: NC-17
ПЕРСОНАЖИ/Paring: Bill/Tom, Симонэ, Эрик, Мика, Маркиза, Грешница.
ОТ АВТОРА: Это мой второй фан-фик.
P.S. ПОВЕСТВОВАНИЕ ВЕДЕТСЯ В РАЗНОЕ ВРЕМЯ.

Часть 1. Tom.

Глава 0.1.

POV Bill.

Обнимаю руками колени, прижимаю их к себе.
Мне так холодно… Холодно быть одному в этом мире. Не могу унять дрожь, которая безостановочно бьет мое тело. Сейчас разгар лета. Теплого и солнечного. От жары с трудом спасают кондиционеры. А мне холодно. И холод этот идет не из окружающего меня мира, а изнутри.
Закрываю глаза. Пытаюсь забыть все. Весь этот мир. Мне он не нужен, потому что в нем больше нет моего Тома. Брата, который меня любил, оберегал, защищал, который раньше всегда был рядом…
Поднимаюсь с пола, подхожу к окну. Мне не интересны звезды в небе больше. Я перестал ими любоваться, романтика ушла из моей жизни, так же как и счастье, так же как любовь. Когда-то, мне кажется, что это было ужасно давно, хотя это не так… Я сидел на этом подоконнике, а ты стоял рядом, прижимался к моей спине, обхватив руками мою талию и положив голову мне на плечо. Мы любовались этими звездами, давали им наши названия, придумывали наши созвездия… Ты, вытянув руку перед нами и прижившись щекой к моей щеке, показывал мне две яркие звезды… Говорил, что это мы с тобой. Что мы всегда будем сиять, как они, будем всегда вместе, как они… Эти воспоминания мне кажутся сном. Таким невозможно далеким и призрачным, что малейшее движение разрушает эту иллюзию. Поднимаю глаза к небу. Темное, бесконечное полотно, усыпанное сияющими искорками. Там все также горят наши две звезды. Они сияли за многие тысячи лет до нашего рождения и продолжат через тысячи лет после нашей смерти. Может, эти звезды так же мертвы сейчас, как и мы, свет от них все еще продолжает идти к Земле через вселенную через миллиарды километров. Так же как делаю я. Все видят мое сияние, но под этим блеском никто не замечает, что я уже мертв. Мертв без тебя, Том.
Когда-то горевшее во мне пламя потухло, щедро затушенное водой жестокой реальности. Теперь там нет огня, нет света, только холод и одиночество.
Опускаю глаза вниз. Сияние вывесок ночного города яркое и абсолютно пустое, холодное, безжизненное…
Возвращаюсь в спальню, стаскиваю с кровати одеяло. Ненавижу это место. Укутавшись в него, возвращаюсь в гостиную. Сажусь в свое любимое кресло напротив твоего. Забираюсь с ногами. Поплотнее укутываюсь. Меня снова тянет в мои воспоминания о тебе. Твое лицо. Твоя улыбка, заставляющая мое сердце биться сильнее. Твои нежные прикосновения к моей коже, которые вызывают во мне бурю мурашек, пробегающих по всему телу. Ты дарил мне целый мир и одновременно ничего. Просто рядом был ты. Почему ты исчез из моей жизни? Ведь только теперь я понял, как сильно любил тебя. Как сильно ты был мне нужен. Но моего Тома больше нет.
Постепенно согреваюсь. Усталость все-таки берет верх над моим телом.

Слышу противный скрежет ключей. Эти моменты я больше всего ненавижу. Слышу шаги. Черт, Том, ты, что привел еще кого-то?
Я прекрасно знаю, что потом произойдет. Произойдет тоже, что и каждый вечер.
Пытаюсь стряхнуть с себя эту дремоту, которая совсем не нужна сейчас. Встаю с кресла, все еще кутаясь в одеяло, которое меня не спасет… Глупо, просто чистые инстинкты. Ты заходишь в гостиную. Ты. Но ты не мой Том. Я любил моего Тома, люблю и сейчас. Но ты не он. Мой Том умер, так же как и я, когда встретил тебя. Нового Тома, которого я совсем не знаю, а если честно, то и не желаю узнавать. А у меня есть выбор? Нет. Ты мне доказываешь это каждый день, каждую ночь, каждую минуту. Ты убиваешь меня. Ты знаешь это? Думая, да. Ты хочешь этого? Думаю, да.

Ты подходишь ко мне, и мой каждодневный кошмар начинается…

Рука сжимает мой локоть. Без единого слова, просто чистая сила. Ты дотаскиваешь меня на не слушающихся ногах в спальню. Ненавижу это место. Ненавижу свою беспомощность перед тобой. Ненавижу себя. Ненавижу тебя, Том.
Один толчок, и я валюсь на кровать. Тянешь на себя одеяло сильным резким движением, и я скатываюсь на пол. Больно. Но это только начало. Я знаю.
Твои руки ложатся на мою талию, и я снова на кровати. Не хочу. Но кого ж это интересует? Не тебя. Пытаюсь отползти от тебя. Я всегда пытаюсь избежать своей неизбежной участи. Надеюсь, что вернется мой Том, что он спасет и защитит меня от тебя. Поймав мою ногу, тянешь на себя. Забираешься сверху, вжимаешь в кровать. Пытаюсь закрыть руками лицо. Просто инстинкты. Сжимаешь мои запястья, резким рывком вдавливаешь их по обе стороны от моего лица. Пытаюсь вырваться из твоих рук. Всегда пытаюсь.
Хватка на руках ослабевает. Ударяешь меня по лицу тыльной стороной ладони. На мгновение перед глазами появляется цветная метель, а дыхание перехватывает. Но это лишь на мгновение. Ты устраиваешься на полу надо мной. Крепко держишь мои руки, чтобы я не сопротивлялся. Хочешь причинить мне боль? Мне больно. Но ты этого не узнаешь. Я тебе не скажу. Ты не услышишь от меня ни единой мольбы, ни слабого крика, ни тихого стона. Зажмуриваю глаза. Я знаю, что сейчас будет. Мне совсем не нужно смотреть.
Слышу посторонние шаги совсем рядом. Чувствую, чьи-то руки на себе. С меня стягивают джинсы. Я знаю, что дальше будет. Зачем ты меня убиваешь?

Кого я обманываю? Себя. Ты и есть мой Том.

Глава 1.1.

POV Tom.

- Ну, Том, давай вставай.
Я проснулся уже давно. Сразу, как только ты вошел в мою комнату, сразу, как только услышал скрип двери и твои приближающиеся ко мне шаги.
Ты касался меня, моих плеч, моих рук, моей щеки. Хотел разбудить. Я поддался и сказал, что «да, я встаю», даже не разлепляя сонных век.
Ты ушел, но я не встал. Знаю, что ты вернешься и продолжишь меня будить. Позже. Знал бы ты, как мне это нравится…

Вчера я не мог уснуть, хотя и устал ужасно. Меня не отпускало сознание, что ты лежишь совсем близко, что стоит только встать, пройти несколько метров и я в твоей комнате. Что со мной стало? Я поддался твоим чарам. Знаешь ли ты об этом? Думаю, нет. Сможешь ли ты понять, что я чувствую? Думаю, нет. Почему? Хотя бы потому, что я и сам не могу описать это чувство словами, понять его, понять самого себя. Просто чувство. Ты мне нужен постоянно, ты мне нужен как воздух. Это чувство во мне прогрессирует, набирает силу с каждой минутой.
Я не выдерживаю. Иду в твою комнату. Твои черные как смоль волосы разметались в разные стороны. Завораживающее зрелище - на белом шелке пастельного белья черный шелк волос. Ты лежишь, крепко обняв подушку, уткнувшись в нее, тихо посапываешь. Ты тоже устал, а в твоей голове нет таких мыслей как в моей. Мыслей, которые не дают мне спать, не дают мне дышать.
Одеяло немного сползло вниз, любуюсь видом твоей голой спины, выпирающими позвонками и ребрам. Подношу руку… Непреодолимое желание дотронуться, провести по ней пальцами, изучить каждый выступ, каждую ямку. Впиться губами… Или хотя бы стянуть это одеяло ниже. Поборов желание лишь на половину, провожу рукой вдоль твоего позвоночника на расстоянии нескольких миллиметров. Ты как будто почувствовав, немного пошевелился во сне. Меня охватывает паника, что ты проснешься, что ты узнаешь мои тайные мысли о тебе… Можно солгать. Невозможно солгать тебе, глядя в глаза. Но ты все так же продолжаешь спать. Ресницы слабо подрагивают, наверное, тебе снится что-то хорошее раз на твоих губах улыбка. Хочу поцеловать. Нельзя.
Наклоняюсь к тебе ближе, захватываю пряди твоих волос, пропускаю их через пальцы. Так близко, что чувствую пьянящий аромат твоего тело. Это сумасшествие. Крепко обнимаю себя за плечи, чтобы не позволить рукам… Нужно вернуть над собой контроль. Сила есть. Воля есть. А вот силы воли ни капли. Особенно силы воли против тебя.
Я все-таки ухожу, чтобы потом провести ночь, полную постоянно ворчания с одного бока на другой. Ночь, полную запретных фантазий о тебе. Я жажду твоих прикосновений или хотя своих прикосновений к тебе…

Через минут двадцать снова слышу твои шаги. Притворяюсь спящим. Чувствую, как прогибается кровать под твоим весом. Прикосновение твоих пальцев к щеке. Чувствую твое дыхание на своем лице. Это пытка, но такая сладкая и опьяняющая.
- Том, ты же знаешь, что Йост будет ругаться, если мы опоздаем.
Касаешься моей груди.
- Ну, Том, вставай же. Я знаю, что ты притворяешься.
Значит, я раскрыт. Но я все еще не признаюсь.
Ты полностью нависаешь надо мной. Пора. Резким движением переворачиваю нас, чтобы ты оказался подо мной. Ты успеваешь только слабо пискнуть от неожиданности. Зарывшись лицом в твои волосы, провожу пальцами по твоим ребрам поверх футболке. Но тебе этого достаточно. Я знаю, как сильно ты боишься щекотки. Я люблю твою реакцию, когда ты одновременно смеешься мне на ухо и стараешься оттолкнуть меня руками, пытаешься помочь себе ногами, но я сильнее и тяжелее тебя, и у тебя не выходит. Ловлю твои запястья в руки и прижимаю их по обе стороны от твоего головы. Опираюсь на колени, раздвинув твои тонкие длинные ноги, немного приподнимаюсь над тобой. Ты сразу замираешь, а на лице серьезное выражение. Любуюсь твоими бездонными глазками, нежными губками, каждой черточной твоего лица.
Ты ведь тоже меня любишь? Уверен, что да. Но только как брата, дорогого тебе человека, близкого и родного. А как люблю тебя я?
- Доброе утро, котенок, - выдыхаю эти слова прямо в твои губы. Знаю, что нельзя, но ведь так хочется. Сантиметр это ведь совсем не расстояние? Думаю, да.
Твое опьяняющее дыхание.
- Доброе утро, Томми.
Желание поцеловать тебя настолько сильное, что я не могу ему противиться.
Целую твою родинку под губой. Ту, которую ты ненавидишь, считаешь, что она портит твое лицо, ту, которую я обожаю, которая делает тебя неповторимым.
Шепчешь одними губами.
- Мой Том.
Знал бы ты насколько я твой…
Глава 0.2.

POV Bill.

Слышу посторонние шаги совсем рядом. Чувствую, чьи-то руки на себе. С меня стягивают джинсы. Я знаю, что дальше будет. Зачем ты меня убиваешь?
Кого я обманываю? Себя. Ты и есть мой Том. Но ты меня не спасешь.

Хочется просить, умолять, кричать, чтобы ты меня отпустил, чтобы ты прекратил мои муки. Но ты не остановишь и не прекратишь. Если ты хочешь меня убить, уничтожить, можно было просто вытолкнуть меня из окна… Ты щедро одариваешь меня ощущениями хуже смерти. За что? Не знаю. Не знаю, как долго будет это продолжаться. Не знаю, сколько я еще смогу выдержать.

Резкий толчок. Нестерпимая боль. Но я не кричу. Стискиваю зубы. Сжимаю с силой кулаки. Чувствую, как в кожу впиваются ноготки. Это малая кровь. Твои руки сильнее сжимаются на моих запястьях. Ты думаешь, что я начну брыкаться, вырываться как было раньше. Не начну.

Незнакомец начинает грубо и резко двигаться во мне. Или это мне только кажется. Это было уже столько раз, множество жестоких вторжений, но с каждым разом боль становится все сильнее. А не желаю открывать глаза, чтобы познакомится со своим насильником. Он для меня в сущности никто. Это ты причиняешь мне боль, а тебя я знаю, точнее, раньше считал, что знаю. А сейчас я не знаю, кто ты.

Снова резкий толчок. Чувствую, что могу потерять сознание от боли. Сколько я еще продержусь? Думаю, недолго. Закусываю губы. Кричать не буду.

Как же мне больно. Прислоняюсь щекой к твоей руке. Мне она кажется такой холодной. Или может это у меня сейчас просто жар. Спаси меня. Вернись ко мне. Пожалуйста. Но ничего не происходит. Ты не чувствуешь ко мне ничего. А я просто глуп, что продолжаю верить, что ты вернешься. Спасешь. Я не плачу. Я не позволю, чтобы ты их видел. Мои слезы. Видел мою слабость. Еще большую слабость и ничтожность чем сейчас.

Толчки во мне усиливаются и набирают темп. Еще чуть-чуть и для него этот вечер закончится. Жаль что не для меня. Мне бы хотелось.

Горячая сперма заполняет мое тело. От этого еще больнее. Хотя, наверное, хуже быть уже не может. Незнакомец валится на мое тело. Мерзко. От него. От себя. Пытаюсь прижаться сильнее к твоей руке настолько, насколько возможно. Ты меня убиваешь. Но если бы не ты, если бы ты не держал мои руки, меня, меня бы уже больше ничего не держало в этом мире.

Твоя хватка ослабевает. Ты отпускаешь меня. Просто ты знаешь, что теперь я точно не смогу… ничего не смогу. Если бы были силы, я бы поймал твою руку. Но я не могу даже пошевелить пальцами.
Незнакомец подымается с меня. Ты тоже встаешь. Выходите. Я не слышу сейчас, о чем вы говорите. Но знаю отлично. Ты берешь плату за пользование, за шлюху. За меня.

Я знаю, что потом произойдет. Ты вернешь ко мне. Нет, не ты. Не мой Том. Новый Том.
И мой кошмар продолжится. Это ведь только начало.

Глава 1.2.

POV Tom.

Мы все-таки опоздали, и Йост за это безжалостно ругался, несмотря на то, что я сразу сказал, что я виноват, что я проспал. Ты расстроился, и меня стала невыносимо мучить совесть. Все эти мои желания.

Провели целый бесконечно долгий день в студии. Сейчас у нас такие дни выпадают по восемь раз в неделю. Запись нового альбома. Нам еще ничего. Тебе приходится сложнее. Потому как одновременно на двух языках. То есть уже в два раза больше работы. Да еще Йост, норовящий вечно подпортить тебе настроение своей абсолютно неуместной критикой. Мне вот кажется, что все звучит безупречно, безумно прекрасно. Твой голос возносит меня до небес. Но после его слов ты начинаешь сомневаться, корить себя в ошибках, который и нет. И пошло поехало.

Мы уже закончили, и Йост вызвал для нас машину, чтобы развести по домам. Но ты не закончил, и как бы он не настаивал, я остался на своем, то есть остался в студии. С тобой. Густав и Георг тоже уговаривали меня поехать, только не домой, а в клуб, немного отдохнуть, повеселиться. Пожелал им удачи на их бедовые головы и отказался.
Ты сначала тоже отправлял меня с ними или домой, но потом, когда я сказал, что остаюсь, твоя улыбка просто сияла, озаряя все вокруг. И после этого я мог уехать? Да никогда. Хочу, чтобы твои глаза всегда так сияли, и улыбка не покидала твоих уст. Тем более что твою радость вызвал я таким совершенно обычным образом. Тебе уже восемнадцать лет, а ведешь себя как ребенок.
Устраиваюсь перед телевизором в комнате отдыха, но он совершенно не притягивает мои мысли. Они витают где-то далеко. Нет, близко. Ведь ты близко.

Через час ты возвращаешься и просто падаешь на диван рядом со мной. Из твоих уст вырывается возглас, и ты закрываешь лицо руками.
- Что случилось?
Ты откидываешься на спинку дивана. Глубоко вздыхаешь.
- Да, ничего. Просто не выходит так, как мне хочется.
- А чего тебе хочется?
- Совершенства.
- Тогда может завтра продолжишь?
- Нет, завтра еще огромное море работы. Нужно сегодня.
- Тогда может отдохнуть?
- Ну, я и решил отдохнуть. А для этого пришел к тебе.
Знал бы ты, как мне приятны твои слова, и лучше бы не знал, какие у меня рождаются фантазии по поводу совместного отдыха.
- Давай, иди ко мне. Я помогу тебе расслабиться.
Послушно встаешь и подходишь, протягиваешь мне свои ладони.
- Как?
- Повернись.
Ты выполняешь. Обхватываю твою талию руками.
- Эй!
- Не бойся, садись.
Раздвинув пошире ноги, сажаю тебя между них. Чувствую, как ты весь напрягся под моими руками. Перевожу их на твою спину, медленно поднимаюсь пальцами вверх.
- Это что? Массаж?
- Ну, типа того.
- Да, давай, - ты прямо весь сияешь.
Устраиваешься поудобней, кладешь свои руки ко мне на колени. Касаешься меня, а мне дозволено касаться тебя.
- М-м-м… приятно.
Знал бы ты, как мне приятно. Нет, лучше все-таки, чтобы ты не знал.
- Том, можно?
Я не понял, о чем ты конкретно, но тебе можно все.
- Да.
Разворачиваешься ко мне боком, мои руки замирают в воздухе. Ты смотришь на меня, а я на тебя. Всего несколько секунд, а мне кажется, что по телу пробегает ток. Ты не замечаешь, слава богу.
Просовываешь под мою спину руки, обнимаешь, укладываешь свою голову мне на грудь.
- Разбуди меня через десять минут. Ладно?
- Ладно, разбужу.
Так, о чем бы сейчас подумать? Космос, война, дождь, гамбургер. Не выходит!
Черт! Только бы ты не почувствовал то, что сейчас у меня творится в…
Глава 0.3.

POV Bill.

Я знаю, что потом произойдет. Ты вернешь ко мне. Нет, не ты. Не мой Том. Новый Том.
И мой кошмар продолжится. Это ведь только начало.

Проходит несколько минут, а ты так и не вернулся. Глупо сейчас о тебе еще волноваться. Но я вообще глуп. Пытаюсь повернуться на бок. Выходит только со второй попытки. Все болит. И все ужасно. Но это уже как всегда. Противно и мерзко чувствовать стекающую жидкость по бедрам. Смесь спермы и моей крови.
Приподнимаюсь на локтях. Это я собирался встать? Я. Ладно, я упрямый.
Скидываю ноги с мягкой кровати на пол. Нет, не выйдет.

А ты так и не вернулся. Вдруг с тобой что-нибудь случилось. Поднимаюсь на ноги, широко расставив в стороны руки для равновесия. А если с тобой все-таки что-то случилось, я ведь ничем помочь не смогу.
Но я упрямый. Делаю шаг. Не могу удержаться от падения.

Ты хлопаешь меня по щекам, приводя в чувства. Зачем? Так ведь хорошо было в отключке. А здесь плохо. Открываю глаза. Неужели на твоем лице испуг? Нет, мне это только кажется. Ты сидишь на мне верхом, что причиняет еще большую боль. Прижимаешь к полу. Не могу ни морщиться и закрыть глаза снова от нахлынувших ощущений.
- А я уже думал, что ты разучился чувствовать?!

Молчу. Ты в принципе и не ждешь ответа, да он тебе и не нужен.

Твои пальцы сжимают мой подбородок. Заставляешь смотреть тебе в глаза.
- Выбирай : рот или попа?
Да уж выбор. При любом раскладе это наказание. Только я не знаю за что. Справляюсь с собой, собираю силы, чтобы положить руку на твои пах.
В принципе ты, скорее всего, не стал бы меня сейчас тра*ать. Тебе не нравится, когда там все в крови. Тебе нравиться пускать мою кровь самому. Но мне совсем не хочется проверять в каком ты сегодня настроении.
Помогаешь мне перевернуться на живот. Какая благотворительность. Стягиваешь с себя джинсы вместе с трусами и становишься на колени перед моим лицом.
Пытаюсь приподняться на локтях. Чувствую себя абсолютным ничтожеством. Так оно и есть на самом деле.
Я знаю, что тут тоже все будет грубо. Я слишком много знаю. Никаких ласк тебе не нужно.
Сглатываю подступившую горечь и, облизав губы, приступаю.
Провожу рукой несколько раз, доводя твой член до состояния готовности. Сначала касаюсь головки губами, потом заглатываю его настолько глубоко насколько можно. Возвращаюсь обратно. Тебе не нравится медлить, но я ведь не медлил. Так почему ты сжимаешь мои волосы в кулаке, заставляя посмотреть тебе в глаза?
Мне страшно? Еще как.
Потом отпускаешь, говоришь, чтобы я занимался своим делом. Это не мое дело. Но кто ж меня спрашивает? Не ты. Мои губы смыкаются на твоем члене. Я, правда, стараюсь. Не хочу тебя злить. Чувствую давление твоей руки на затылке. Я упрямо не убираю руки с твоего члена. Я ведь глубже не смогу. Тебя это не волнует. Второй рукой давишь мне на плечо. Чтобы не упасть на пол, мне приходится упираться в пол обеими руками. А ты получаешь волю надо мной. Просто грубо тра*аешь меня в рот. Начинает нестерпимо першить в горле. Меня определенно стошнит. На глазах против моей воли выступают слезы.
Тебя опять что-то не устраивает. Ты освобождаешь мой рот от постороннего предмета. С жадностью ловлю кислород.
- Вот мне начинает казаться, что мою девочку не устраивает что-то. Может, стоит изменить выбор.
Нет, только не это. Ты тянешь меня за все еще одетую на мне футболку к себе, переворачиваешь меня, коленкой грубо раздвигаешь мне ноги. Ноющая, но терпимая боль сменяется резкой и невыносимой. Придавливаешь меня сверху. Меня охватывает паника. Смотришь мне в глаза. Слабые попытки оттолкнуть тебя от себя ни к чему не приводят, ты еще больше начинаешь злиться. Сгибаешь мои ноги в коленках и сильно разводишь их. В глазах все мутнеет от боли. Ты берешь свой член в руку. Чувствую, что он упирается в меня.
- Томми, пожалуйста… - со всхлипом шепчу я. - Остановись.

Глава 1.3.

POV Tom.

Мы вернулись домой поздно.
Ты был доволен собой. Добился таки совершенства.
- Билл, ты что будешь?
- Все равно. Что себе, то и мне.
- И кофе?!
- Ну, Том, не прикалывайся.
Я просто хотел услышать, почувствовать твои перепады настроения. Задор, нескончаемая энергия, потом пришедшая им на смену лень и усталость, апатия и безразличие. А теперь я вызвал в тебе улыбку. Хорошо.
Мне вот тоже лень что-нибудь приличное готовить, просто запихиваю в микроволновку пиццу и ставлю чайник. А сам иду на разведку, то есть к тебе. А все ясно. Снимаешь макияж.
- Том, уйди. Ты меня нервируешь.
- Чем?
- Вот попаду в глаз, покажу тебе, чем.
Грозишь мне в зеркало уже черным ватным шариком.
Ну, ладно. Поприставать к тебе можно будет и позже.

Не прошло и года, ты закончил и присоединился ко мне на кухни. И я все ставлю разогреваться.
Не знаю, что ты там закончил, но лицо без косметики. Так мне даже больше нравится. Такой уютный, домашний, мой. Мой? Это я сказал? Ну, может быть. Домашняя простая одежда. Мокрые волосы, стекающие с них капельки воды. Я, наверное, уже сошел с ума…
Я, не дождавшись тебя и съедаемый собственным голодом, давно проглотил свою порцию и, может быть, уже переварил. Просто я ждал тебя. Спать я не собирался. Точнее в принципе собирался, но все равно не усну от бардака в моей голове.
Сижу. Любуюсь тобой. Как ты берешь кусочек. Как твой мизинец отодвинут в сторону. Как ты приоткрываешь ротик. Как ты делаешь все медленно и аккуратно, чтобы нечего не уронить, не испачкаться. Это я у нас немного свинка.
- Том!
- Что?
От неожиданности мой подбородок соскочил с ладони, которой его подпирал, а я чуть не соскочил со стула. Отвлекся. Был загипнотизирован. По-другому я это состояние оправдать не могу.
- Не смотри на меня так!
Черт, ты заметил.
- Как?
- Ну, Томми, как-то так… Бр-р- р… Я ведь могу подавиться.
- Ладно.
Отворачиваюсь к окну. Минута.
- Том!
- Что?
- Прости, а?
- За что? Ничего ведь не произошло. Ведь так.
- Так. Тогда повернись ко мне и продолжай смотреть.
Сам себе улыбаюсь, а потом оборачиваюсь к тебе с совершенно серьезным лицом.
Глава 0.4.

POV Bill.

- Томми, пожалуйста… - со всхлипом шепчу я. - Остановись.
Ты замираешь и смотришь на меня. Не верю, что это на самом деле остановит тебя.

Ты просто забыл мой голос. Да, я пел. От этого я просто не мог отказаться. А ты не заставлял отказываться. Но я не разговариваю ни с кем уже несколько месяцев. Интервью? Они мне не нужны. Меня используют лишь как красивый фон, обложку, лицо, модель. Кого интересует, что я еще и человек, живой и дышащий, в котором есть чувства? Не тебя. А сейчас я не знаю, есть ли во мне эти чувства, или они уже умерли.

Наклоняешься ближе к моему лицу. Теперь я тоже впадаю в оцепенение. Мои руки все так же упираются в твою грудь. А слезы застыли на моих щеках.

Ты просто забыл мой голос, потому что я не говорю ни с кем после того первого случая. Тогда я впервые встретил нового Тома. Я не говорю с тобой, старайся, чтобы ты вообще меня не слышал, чтобы лишний раз не напоминать тебе о своем существовании. Я не говорю с тобой в надежде, что ты можешь хоть на время забудешь о своей игрушке. Обо мне.

Ты поднимаешься, стоишь между моих раздвинутых ног. Прошу тебя, оставь меня, хотя бы сейчас. Мне кажется, что если мое сердце вздумает биться еще чаще, то просто остановится.

Ты перешагиваешь через мою ногу, проходишь мимо. Зажмуриваюсь. В мое сердце закрадывается надежда, что ты все-таки уйдешь, оставишь, позволишь мне вот так неподвижно валяться на полу. Я уже не надеюсь, что спасешь. Не верю, что мой Том может вернуться. Это просто как не сбыточная мечта.
- Не рассчитывай, что я уйду неудовлетворенным.
Мне кажется, что я разучился дышать. Распахиваю глаза. Ты стоишь над моей головой.
Такую ты пытку устроишь мне сейчас? Почему я не могу просто отключиться. Ну, или хотя бы забыться.
Садишься на колени надо мной.
- Ну, давай же, девочка моя. Если не будешь халтурить и хорошо поработаешь, то на сегодня все закончится.

Помогать ты мне не собираешься. Пытаясь свести ноги вместе и перевернуться на живот. Боже. Как же…

Халтурить не буду. Буду стараться, потому что хочу, чтобы это закончилось, чтобы все закончилось. Хотя знаю, что это только на сегодня. Твое возбуждение и не собиралось спадать. Мне интересно, что ты находишь в этом. В таком ничтожестве как я.
Обнимаю руками твои бедра. Немного приподнимаюсь, выгибая спину. Боже.

Смотрю на тебя. Жду команды.
Ты касаешься пальцами моего подбородка, переводишь их на мою щеку, стираешь застывшую на ней слезу. Прикрыв глаза, прижимаюсь к твоей руке. Ты сейчас оттолкнешь. Я к этому готов. Может, сделаешь еще больнее. Но я жалеть не стану. Ведь ты даришь мне мгновение ласки. Слышу, чувствую твое движение. Вот, сейчас. Сильно зажмуриваюсь. Готов принять любой удар.

Чувствую твое дыхание на моем лице. Поцелуй? Не люблю искусанные до крови губы. Но кто ж меня спрашивает? Ты чего-то ждешь. Ну же. Делай. Мне надоело ждать неизвестности. И той боли, что ты собираешься мне причинить. Обжигающее дыхание. Это ведь могло бы нравится. Если бы ты был моим Томом. Если бы ты хотя бы немного любил. Меня? Нет. Мне кажется, что ты неспособен любить кого-то. Мне кажется, что и я тоже. Это просто глупая мечта.

От неожиданности широко распахиваю глаза. Ты целуешь меня. Не в губы. Целуешь родинку под губой. Так делал мой Том. Мой Том.

Глава 1.4.

POV Tom.

Мы, немного еще посидев, разошлись по комнатам.
Мне опять не спалось. Знаю, что это плохо кончится, но все равно не выходит. В голову приходит бредовая идея снова пойти и понаблюдать за тобой спящим. Нет, так не пойдет. Продолжаю ворочаться дальше. Или все-таки пойти. Ничего ведь страшного. Просто посмотрю одним глазком. Черт, силы воли никакой. И шуметь не буду, ты не проснешься, ничего не узнаешь. Так какой вред? Никакого, а мне удовольствие.
Скидываю с себя одеяло. Одеваться не стал. Пошел как есть.
Приоткрываю дверь в твою спальню. Очень стараюсь, чтобы она не скрипела. Не скрипит. Меня просто пригвоздило на месте. Тебя здесь нет. Притворив дверь, собираюсь назад и налетаю на тебя.
Стук, грохот и звон бьющегося стекла. Это точно ты?
- Том?
- А ты думал кто?
Быстро нахожу включатель.
Мое чудо сидит на полу. Перед тобой разбитый стакан, а его содержимое, то есть что-то бледно-розовое, наверное, йогурт, почти все на твоей футболке.
- Ты цел? Не поранился?
- Нет,- отвечаешь ты, продолжая изучать свои ушибленные руки.
Потом переводишь взгляд на меня. Несколько секунд не двигаешься, бегаю по мне глазами. Что не так то? Сам на себя смотрю. Что? Закрываешь лицо руками.
- Эй, ты чего? - сажусь на корточки перед тобой и тяну тебя за руку, но ты упрямо не даешь, - Да что случилось то?
- Ты не одет.
- Да? Где я не одет?
- Там.
Где там, я уж не в курсе, но я был вполне одет, то есть на мне были трусы и все.
- А чего стесняться?! Мы же братья!
Внутренне я уже ликую, ведь ты ничего не спросил, что я тут делаю. И не заметил, откуда я шел. А еще можно немного полезь к тебе.
- И, тем не менее, не должны разгуливать вот так друг перед другом.
Такими темпами от тебя много не добьешься.
- Билл.
- Что?
Подхватываю тебя на руки и несу в твою комнату. Ты брыкаешься. Правда, только ногами, руки-то заняты.
- Если не перестанешь, кину!
Сразу затихаешь. Но я все равно кидаю. Не знал, что ты умеешь такие звуки издавать.
- Не смешно!
- А ты что высоты боишься?
Пристально смотришь на меня. Надуваешь губки. Разозлишься.
- Да ладно тебе…
Ты вскакиваешь и, толкая меня в грудь, выставляешь за дверь.
Глава 0.5.

POV Bill.

От неожиданности широко распахиваю глаза. Ты целуешь меня. Не в губы. Целуешь родинку под губой. Так делал мой Том. Мой Том.

Прикосновения горячих губ и языка к коже.
Этот момент мне кажется ненастоящим. Просто это не может происходить здесь и сейчас. Со мной, с нами. Ты отрываешься. Я этого не хочу. Твои ладони держат мое лицо в руках, ты заглядываешь в мои глаза. Чувствую, как за края моих век вытекают новые слезинки. Ты ловишь их пальцами. Стираешь вместе с ними причиненную боль и страдания.
Еще мгновения и я чувствую твои губы на своих. Мне страшно, потому что ты так себя обычно не ведешь. Мне страшно, потому что не знаю, что ты сделаешь со мной в следующее мгновение. Мне страшно, потому что я на все соглашусь. За эти мгновения с моим Томом. Мне страшно, потому что может вернутся тот другой. В тебе.

Проводишь по моим губам языком, проникаешь между ними. Внутрь. Нежные, робкие, осторожные движения. Моего Тома.

Почему ты так со мной? Я ведь готов к жестокости, а ты возрождаешь во мне надежду. Глупую, ненужную, необоснованную.

Тянусь к тебе навстречу. Приподнимаюсь на колени. Больно, но могу терпеть. Твои руки медленно сползают на мои плечи, пробегаешь пальцами по моей груди вниз. Я не знаю, куда деть свои руки, боюсь прикоснуться, боюсь своим неловким движением разрушить видение. Просто держу их на расстоянии нескольких сантиметров от тебя.

Ты все еще не разрываешь поцелуй. Поцелуй скорее твой, чем мой. Я в нем почти что и не участвую.

Но мне приятно. Кажется это первый раз за последние три месяца. Пугаюсь того, что ты сейчас можешь сделать. Твои руки уже на моем животе. Медленно пробираются под футболку. Вздрагиваю от прикосновения к моей спине. Нервные окончания вызывают новый импульс боли. Отрываюсь от твоих губ.
Ты не понимаешь почему.

Толкаешь меня в грудь, и я с возгласом боли валюсь на спину.
Вот и рассеялось видение. Видение о моем Томе.
Закрываю лицо руками, не могу сдержать слезы. Не хочу, чтобы ты видел. Но я уже не могу. Твое прикосновение к моему плечу, от которого я с силой вздрагиваю. Том, пожалуйста, спаси меня. Оставь меня. Люби меня.

Но ты ничего этого не делаешь. Тянешь мою руку, я упрямо не даю тебе ее. Твои пальцы, словно тиски, сильно сжимают мое запястье. Силой ты можешь получить все. И я больше не сопротивляюсь.

Как я мог забыть свою работу. Удовлетворить тебя.
Ты кладешь мою руку на свой член. Закрываю глаза, закусываю губу, не могу сдержать беззвучное рыдание. Нажимаешь на мою руку своей. До меня доходит, что мое участие вроде, как и не требуется. Начинаешь дрочить сам только с помощью моей руки. Знаешь, а я совершенно не думаю сейчас об этом. Это лишь мое тело и твои прихоти. Могу и потерпеть. Зато сегодня ты меня целовал. Как мне бы хотелось. Пусть пару мгновений. Пусть. Но мне казалось, что ты вернулся. Мой Том.

Оглушают твои громкие стоны. Отворачиваюсь. Не хочу видеть выражение твоего лица. Еще пара движений и я чувствую, как в мою руку бьет твоя сперма. Ты это специально. Подставил ее так. Я ведь для тебя просто вещь, игрушка, кукла. Доставляю удовольствие. Тебе ведь весело. Может, ты специально меня поцеловал именно так, чтобы я … Пытаюсь проглотить подступивший к горлу комок.

Твои руки ложатся на мою талию, и в следующее мгновение ты кидаешь меня на постель. Не могу сдержать возглас боли. Не могу прекратить вырывающиеся из меня стоны.
- А ты что высоты боишься? - бросаешь напоследок, прежде чем оставить меня.
Все-таки ты знаешь, как причинить мне еще большую боль.
Теперь, когда тебя нет рядом, меня больше ничего не сдерживает.

Глава 1.5.

POV Tom.

Я убрал все осколки и вытер пол.
На душе погано. Глупая ссора из-за нечего. Ну не хотел ты на меня смотреть, ну и что. Хотя мое самолюбие ущемлено, да еще как. Да плевать на него. Важно то, что ты обиделся. И мне это не дает покоя. Нужно добиться от тебя прощения. А для начала одеваюсь. Раз ты так хочешь.
Твоя дверь заперта, а у нас нет замков. Стучу. В ответ тишина. Снова стучу. Прислушиваюсь. В комнате слышен шорох. Дверь открывается.
- Ты что не спишь?
Да, блин, не спиться. Из-за тебя. Но отвечаю спокойным тоном:
- Просто хотел извиниться.
- За что?
- Ну…
- Да, ладно тебе.
- Можно зайти?
Открываешь передо мной дверь. Теперь становится ясно, что ты ее подпирал стулом, который стоит совсем рядом. Приземляешься на кровать.
- Чего ты хотел? Поговорить?
- Нет.
А чего я собственно хотел? Ответ очевиден. Но не для тебя. Вздыхаю. Чтоб такое правдоподобное ответить?
- Не спится?
- Ага.
Мне как-то неудобно стоять напротив тебя. Некуда руки деть.
- Оставайся.
У меня от твоего предложения глаза из орбит выпали. Могу только кивнуть в ответ. Ты отодвигаешь одеяло и, устроившись на подушке, хлопаешь сзади себя. Типа там для меня место.
- Давай ложись.
Неуверенно устраиваюсь на кровати. Ты начинаешь шарить за собой, то есть передо мной рукой. Потом находишь мою и тянешь к себе, кладешь на свой живот. Я придвигаюсь ближе, прижимаюсь к твоей спине. В нос ударяет твой неповторимый аромат. Ты накрываешь нас обоих одеялом.
- Смотреть значит нельзя, а касаться можно?!
Хихикаешь в подушку.
- Можно, если осторожно.
Глава 0.6.

POV Bill.

Все-таки ты знаешь, как причинить мне еще большую боль.
Теперь, когда тебя нет рядом, меня больше ничего не сдерживает.

Но и слезы когда-нибудь могут иссякнуть. Как и мои последние надежды. Как и мои последние силы. Почему я все еще верю? Почему я так глупо себя веду? Даю обещание самому себе снова. Обещаю больше не чувствовать. Ничего.
Пытаюсь пошевелиться. Бесполезно. Вызывает только новую боль. Нужно в ванную, но я уже ничего не могу. Я нужно ли мне вообще что-нибудь?
Если не двигаться, то, кажется, что боль проходит. Только кажется. Потому что потом будет только хуже. Пусть. Ничего не хочу. Просто закрываю глаза.
Будешь злиться. Товар подпорчен, в плохом состоянии, ударишь. Пусть. Я же обещал. Никаких больше чувств. Закрываю глаза, прислушиваюсь к своему телу, к ощущениям. Нет, пока не получается следовать своему обещанию.

Проснулся в столь ненавистном мне месте. Ненавижу эту кровать. Когда я могу себя контролировать, то обычно предпочитаю любое другое место. На подоконнике или где-нибудь, забившись в угол… Любимое мое место под кроватью. Глупо чувствовать себя защищенным в такой ситуации, но если прейдешь ты… Один или с кем-то… то у меня будет несколько секунд, то время, пока они меня оттуда выковыривают, чтобы собрать последние силы в комок. Быть готовым.

Я просто отрубился. От бессилья или от боли? Неважно. Открываю глаз, а так не хочется. Так и есть. Мягкая постель. Заглядываю под одеяло. Значит, ты уже здесь поработал. Что ж мне стоит быть тебе благодарным. Сам я бы не смог привести себя в порядок в том состоянии. Интересно, ты сам смывал с моего тела кровь или нанял кого-нибудь для этого. Противно. От себя.

Переворачиваюсь на бок. На столике стоит поднос с едой. Непортящаяся сухомятка. Бутылки с водой. В стакане мой любимый какао. Приподнимаюсь. Как бы так присесть, чтобы все-таки не сидеть на заднице. Делаю маленький глоток. Холодный (значит, ты ушел давно) и от этого совсем невкусный. Но я голоден. Нет, ты не заставляешь меня голодать. Просто кормишь, когда бываешь дома. Поэтому, не задумываясь, поглощаю все эту невкусную гадость.
Мне просто необходимо одеться. По-другому не могу. Глупо, когда тебя постоянно имеют. Но все равно… Не могу просто. Глупо, одежда это такая же вещь, как я. Не спасет от чужих рук и взглядов.
Обхожу доступную мне территорию. Так и есть. Ты ушел. Ты всегда закрывал меня. В моем распоряжении только мой собственный маленький ад, гостиная и ванная комната. Кухня - запрещено. Смешно. Там ведь много острых предметов. А здесь ты все от меня убрал. Интересно, тебя волновал я, как товар, который сам себя может подпортить, или ты волновался за себя. Другие комнаты также под запретом.

За окном темно. Наверное, проспал весь день. И все равно ужасно хочется спать. Точнее, чувствую это как острую потребность организма, но засыпать не хочется. Устраиваюсь в уголку за моим креслом, накрывшись одеялом. Сидя спать не удобно, зато легко проснуться. Чувствую ноющую боль. Ничего, пройдет. Не люблю спасть, потому что мне снятся кошмары. Хорошие сны мне не снятся. Или может, и снятся, но я их не помню. А жаль. Я уже ничего не помню из своей прежней жизни. Просто надо забыть. Возврата нет. Товар возврату и обмену не подлежит. Тем более пользованный.

Мне кажется, что так не должно быть. Я постоянно сплю.
Просыпаюсь в кровати, которую ненавижу. Под теплым одеялом, без одежды. Мне страшно.
Мне страшно, потому что я не представляю, что со мной происходит. Мне страшно, потому что не знаю, что ты со мной делаешь. Но никакого ощутимого вреда нет. Мне страшно, потому что догадываюсь, что ты что-то подмешиваешь в еду. Но я упрямо не отказываюсь. Раз ты так хочешь. Любое сопротивление может вызвать твою агрессию, а я не хочу.

Силы резко меня покидают, предметы перед глазами стали терять очертания. Пытаюсь все же дойти до кровати, когда я уже ничего не вижу. Только остатки представления о нужном направлении. Я ведь упал, но нет ни боли, ни воспоминаний о полете и приземлении.

Открываю глаза. Проснуться то я проснулся. Но что-то не так. Я не могу пошевелиться. Чувствую свое тело, но как будто меня окутывает вакуум.
- Доброе утро, девочка моя.
Скашиваю глаза в бок. Рядом лежишь ты и смотришь на меня.
Стоит ли мне уже начинать бояться? Или стоит подождать?

Глава 1.6.

POV Tom.

Чувствую себя ребенком в большом магазине игрушек. Столько всего вокруг, что глаза разбегаются. Невозможно выбрать. Хочется всего и сразу. А потом видишь необыкновенно красивую, самую лучшею куклы. И кроме нее тебе уже ничего не нужно. Ты - моя кукла. Но тебе ее не купят. Она слишком дорогая. Не по средствам. Ты можешь любоваться ей, подержать в руках. Но не купить. Нельзя забрать с собой. Не твоя. Она неживая и на твои уговоры не пойдет с тобой. За тобой. Так и ты.

Сколько в этом мире я повидал девушек. Самых. Разных. Особенных. А влюбился, как дурак, в парня. В брата. В близнеца. Только ты заполняешь мою голову, владеешь всеми моими мыслями. Теперь ни о ком другом думать не могу. Никто меня больше не привлекает. Теперь я это отчетливо понимаю, когда ты лежишь в моих объятиях, тихо посапывая. Ангел. Мой. Билл.

Приподнимаюсь, целую тебя в щеку. Шепчу на ушко:
- Билл, ты спишь?
Молчишь. Укладываюсь обратно. Не могу сдержаться. Рука сама пробирается под твою футболку, обжигающие прикосновения к коже. Глажу. Хочу тебя поцеловать в губы, ласкать твое тело, сжимать … срывать стоны, любить.
Чувствую твою руку поверх своей.
- Том, не мешай мне спать, - твой тихий шепот.
Резкий рывок пульса оттого, что меня застукали. Замираю. Жду. Но ты ничего не предпринимаешь.
- Ты спишь?
- Да.
- Ты меня слышишь?
- Да.
Но я не придумал, что бы я хотел спросить.

- Ты спишь?
- Да.
- Ты меня слышишь?
- Да.
- Ты меня любишь?
- Да.
- Пойдешь завтра куда-нибудь вместе со мной?
- Да.
Наверное, ты и не слышишь. Просто хочешь, чтобы я отстал. Наверное, и, правда, спишь.
Чувствую, как твои пальцы переплетаются с моими.
- А куда?
- Не знаю, еще не придумал.
Ты переворачиваешься и оказываешься ко мне лицом.
- Если ты собираешься до утра не спать, то точно придумаешь, - сонно улыбаешься мне.
Целую твою родинку. Хочу, конечно, в губы. Но нельзя. Твои руки обвивают меня, устраиваешься на моем плече. Моя рука, проскользнув под футболку, оказывается на твоей спине.
- Йост будет рвать и метать…
- Пусть только попробует…
Зеваешь. Мне кажется, что я тебя мучаю. Разбудил.
- Попробует…
Не знаю, что ответить. Да, он будет злиться, но мне так хочется побыть с тобой. Только с тобой целый день. Интересно, ты так думаешь? Точнее, как ты думаешь? Точнее, как ты меня любишь? Ты ведь сказал «да»!
Глава 0.7.

POV Bill.

Стоит ли мне уже начинать бояться? Или стоит подождать?

Касаешься пальцами моей щеки, проводишь вниз к шее. Закрываю глаза. Это все, что я могу.
- Хочешь, подождем, пока онемение пройдет? Ты хочешь начать сейчас? … Молчишь? - усмехаешься своей же шутке.
Мне тоже смешно. Я с тобой не говорю, но сейчас мне мешает не только мое упрямство, я просто не могу физически.
- Молчание - знак согласия.
Стягиваешь с меня одеяло, оголяя мое тело. Думаю, самое время начинать бояться.

Чувство как будто душа заперта в оболочке. В камне. Чувствую. Но ничего больше. Зачем я чувствую?
Ты гладишь мою грудь. Пододвигаешься ближе, впиваешься в мой сосок зубами, потом вылизываешь. Игрушка в чужих руках. Хотя почему в чужих?
- Знаешь, так не интересно.

Я закрываю глаза. Ждешь. Какую пытку ты для меня сегодня придумал? Что-нибудь определенно. Любишь делать мне сюрпризы. Понимаю, что мизинцы на руках начинают непроизвольно подрагивать. Возвращаются ощущения. Не хочу этого момента. Момента, когда ты начнешь.
Чувствую, как твой палец ложится на мои губы, раздвигаешь их. Чего ты хочешь? Я боюсь открывать глаза. Зачем я проснулся?

Убираешь палец из моего рта. Сердце начинает биться быстрее. Сейчас что-то будет.
- Билл, мороженое хочешь?
Смешно и больно. Хочешь добиться от меня какой-нибудь реакции. Не дождешься. Ни так просто.
Чувствую прикосновение твоих губ к моим. Обводить языком их контур (мне приятно, а от этого только хуже), потом спускаешься к родинке под губой. Не выдерживаю и со всей силы доступной мне отталкиваю тебя. Ты не имеешь права отбирать последние теплые воспоминания о Томе, которого я любил. О моем Томе. Закрываю глаза, не желаю тебя видеть. Ты мне противен, так же, как я сам себе противен.

Твое первое замешательство проходит. Взяв за лодыжки, стаскиваешь меня вниз, пока мои ноги не свешиваются на пол. Так, тактика неверная. Нужно смотреть. Нужно знать, к чему готовиться.

Ты уже разделся сам. Глупо сейчас поддаваться таким мыслям. У тебя идеальное тело. Просовываешь под меня руки, притягиваешь к себе. Твое лицо так близко, что я чувствую на своих губах твое дыхание. Упираюсь руками в твою грудь.
- Как ты хочешь? - тебе приятно надо мной издеваться.
- Никак не хочу, - выдыхаю, не выдержав, в твои губы над своими.
- Если не хочешь по хорошему…

Глава 1.7.

POV Tom.

- Так куда ты решил меня сводить? Рассказывай! А то я умру от любопытства!
Мне нравится, когда ты выпрашиваешь. Жаль, что я тебя сейчас не вижу. Но какая интонация…
- Ну, Том, ну, расскажи.
Продолжаю заниматься тем же, чем и ты. Одеваться. А это, скажу даже, занятие не из простых.
- Да, ничего особенного.
- Тогда почему не рассказываешь?! - продолжаешь ты.
- Билли, не расстраивайся, - Я даже представляю, как ты обиженно надуваешь губки. А фантазия дорисовывает все остальное. Твое голое тело, мои руки на нем. Мои губы накрывают твои. Злые шутки у моей фантазии. Так не пойдет, - Не расскажу, но все покажу.
- Ты готов?
Готов, но при этом чувствую себя полным идиотом. Твоя идея нашей конспирации. Мы ведь решили сходить куда-то незамеченными и неузнанными…

Ты выходишь из ванной. И мне определенно становится одновременно и дурно, и смешно.
От первого я сажусь на кровать. Блин, как ты так ходишь? Жутко. Некомфортно. Но, снова посмотрев на тебя, не могу сдержать смех.
- Сам не лучше!
Обиженно надуваешь губки и складываешь руки на груди. Еще топнуть ножкой не мешало.
Протягиваю к тебе руки, ты покорно подходишь. Заключаю тебя в свои объятия, уткнувшись лицом в твой животик.
- Идея, кажется, не удалась… - говорю я.
Пытаюсь залезть руками под безразмерную футболку на тебе. Не выходит.
- Встань, дай на тебя полюбуюсь, - тянешь меня наверх.
Мне почему-то неудобно из-за твоих слов. Неудобно в штанах и футболке, которые я на себя напялил. С трудом. Твои вещички. Как ты так ходишь. Все облегает, даже жмет. Ну, ладно, ты похудей меня немного, но все равно.
- Какая красота!
- Да, ладно тебе. Это ты у нас красавец.
- А я не о тебе. Футболка новая.
Ах так. Валю тебя на кровать. Отпихиваешь меня руками и ногами. Футболка? Футболка!
- Ну, Том, Том, хватит, прошу, пожалуйста, отпусти, Том…
Нет, так быстро, как ты, я не сдамся. Продолжаю тебя щекотать, наслаждаюсь твоим звонким смехом.
- Я пошутил. Это ты, ты моя красота.
- Ладно, уговорил, - нехотя выпускаю тебя из своих рук.

- Пойдем.
Подводишь меня к большому зеркалу в прихожей. Стоим рядом. Ты такой смешно в моей одежде, но я не лучше. Даже хуже. А на тебя любая одежда, даже мешок, будет смотреться замечательно.
- Правда, прикольно.
До меня только сейчас доходит. Конспиратор, блин. Обвел меня вокруг пальца. Обнимаю тебя сзади, прижимаю к себе.
- Прикольно, но не это, а то, как ловко ты меня провел. Зачем?
- Просто хотел побыть на твоем месте и чтобы ты побывал на моем.
- Малыш, это ведь просто одежда.
- Да, одежда, такая же вещь, как и мы.
- Не говори глупости.
- Но это так. Мы лишь песчинки в общем механизме часов жизни…
- Откуда в твою темноволосую голову забились такие мысли?
- Пошли переодеваться.
- Пошли.
Но я не спешу выпускать тебя из объятий. Смотрю на наши отражения. В этом и правда что-то есть.
- Том?
- Что?
Ты поворачиваешься свое личико ко мне. Так близко. Невыносимо хочется. Но… но «но» мешает. Не думал, что могу быть таким трусом. Так бояться решиться. Со мной такое только с тобой. Губы. Твои нежные губы примагнитили мой взгляд и разум. Любишь ли ты меня так же, как я тебя? Или я своим поступком потеряю брата, самого дорогого человечка на свете?
- Мы идем?
Твое дыхание на моих губах. Ты сводишь меня с ума.
- Идем.
Собрав все свою силу воли, с трудом отказываюсь от желания тебя поцеловать.

Глава 2.2.

POV Bill.

Куклы не умеют чувствовать. Они неживые. Только почему я не могу отогнать это чувство? Грязь и кровь. Чувство, что я ими насквозь пропитан. Холодная вода из-под крана. Звук воды. Успокоиться. Ополаскиваю лицо. Не чувствовать. Черные разводы. Нужно их смыть. Вот только чувства все равно не выйдет. Смотрю на свое отражение в зеркале. Внешнее благополучие скрывает реальное положение вещей. Можно что-то изменить? Можно. Я в это верю. Просто для себя я ничего менять не хочу. Меня устраивает положение вещей, ход событий. Я смирился? Может быть. Для себя я уже все решил.
Холодная вода все же помогает. Пытаюсь ровно дышать, и это даже выходит. Ведь ничего не происходит. Не произошло и не происходило. А это всего лишь работа.
- Что случилось?
Ты обнимаешь меня за талию, прижимаешь к себе. Смотрю на наши отражения.
- Разочарован?
Опускаю свои взгляд на руки.
- Это всего лишь работа. Ты ведь все это и без меня знаешь.
Знаю.
- Сегодня просто неудачный день.
Знаю.
- Может, пойдем?
Отодвигаешь полотно черных волос с шеи, легкое прикосновение губ. Почему бы и нет. Нужно отдохнуть и отвлечься. Поворачиваюсь в твоих руках. Мне нравится смотреть в твои глаза. Там горит огонь. Ты знаешь об этом? Мне хочется, чтобы этот огонь согрел мою душу. Но ты не можешь, потому что твой огонь горит не для меня.
Проводишь пальцами вдоль позвоночника. Обнимаю тебя за шею.
- Не хочешь идти?
Мне отвечать не нужно. Почему ты меня понимаешь?
Запрыгиваю на тебя, обхватив ногами за талию. Поддерживая меня за бедра, доносишь до нашей спальни. Ты нежный любовник. Никогда не делал что-то против моей воли. Никогда не делал мне больно.
Ставишь меня на кровать. Позволяю тебе себя раздевать. Стягиваю с тебя майку. Дальше ты справляешься сам.
Целуешь мой живот, зарываюсь пальцами в твои шелковые волосы. Мы не занимаемся любовью. Но из всего, что у меня было, это мне больше всего ее напоминает. Хотя я знаю, и ты знаешь, что это не так. Мы не умеем любить.
Принимаешься ласкать губами мою возбужденную плоть. Дыхание сбивается с привычного ритма. Твои пальцы сжимают мои ягодицы. Я чувствую, что больше не могу устоять. Ты профессионал в этом. Как и я. Практика иногда заменяет опыт.
Ты прерываешь мое падение, аккуратно укладываешь на пастель. Закрываю глаза. Чувства только через прикосновения. Нежные, ласковые прикосновения губ к коже. Пальцы одновременно грубые и острожные. Разводишь мои ноги в стороны, сгибая в коленях. Проникаешь в меня пальцами. Ты никогда не брал меня силой, а я никогда не отказывался от твоих предложений.
- Подожди немного.
Я помню, помню. Предохраняться. Защита. Хотя с тобой я бы не хотел. Но ты против. Я знаю почему, но все равно хотел бы.
Прежде чем войти в меня, просишь:
- Поцелуй меня.
Целую. Почему так сложилось судьба? У тебя, у меня. Ты необыкновенный человек. Я бы мечтал тебя знать в спокойном мире. Не нашем.
Медленные толчки, возносящие меня ввысь. Не могу сдерживать стоны. Впиваюсь в твои плечи пальцами. Ты скидываешь мои руки с плеч. Остается только сжимать в них простыни.
Почему ты не Том? Закрываю глаза. Так можно создать любую иллюзию. С Симонэ мне ее легко создать. Потому что он дарит мне наслаждение, а я ему в ответ…

- Кукла?
Я не сплю. Касаюсь твоей руки.
- Почему ты не говоришь даже со мной?
Молчу.

За окном уже в полную силу властвует тьма. Но знай, тебе не долго осталось править. Пара часов и наступит утро. Жаль с моей души ее невозможно рассеять с помощью времени. Поднимаю свой взгляд. Там далеко все еще горят наши звезды. Две одинокие.
- Уже пять. Ты уйдешь?
Нет, ты не останавливаешь меня, просто интересуешься моими планами, отпускаешь меня. И сегодня тоже. У каждого могут быть секреты. Только вот ты рассказал мне о себе все, не требуя от меня того же в ответ.
А я тебе ни единого слова.
Оборачиваюсь к тебе лицом.
- Пора?
Да.

Почему мы вместе? Потому что мы одни.

Глава 3.2.

POV Tom.

Потом тебя нашли.
И я поклялся сам себе все изменить. Попытаться изменить что-то между нами. Этот удар от тебя был мне очень нужен. Я понял, что тебя уже не остановить, не удержать, особенно силой. Что ты уже у черты, к которой я сам тебя и подвел.
Но я не знал, что делать. Не знал, как вести себя при тебе.

Тонкое бледное лицо, синева по глазами, расцарапанная щека, перебинтованные руки на покрывале, множество проводков, ведущих к тебе. Множество приборов, отсчитывающих твои жизненные показатели. Биение сердца, дыхание, сколько осталось жить. Мне осталось равно столько же и ни на мгновенье больше.

Ты находишься в плохом состоянии. И ничего невозможно сделать. Убийственная фраза врачей : «Организм не борется за жизнь, мы ничего не можем сделать». Это ведь приговор.
И в этом виноват я.
Глава 2.3.

POV Bill.

Прохладный ветер обдувает лицо. Приводит на время ощущения в порядок. Темное и сырое место. Лужи под ногами. Мне ли об этом говорить. Мне ли жаловаться. Когда внутри меня тоже…

Смотрю на дисплей мобильника. Почти шесть. Усталость, накопившаяся за день, все-таки дает о себе знать.
Я уже достаточно далеко от дома и достаточно близко, чтобы хватило сил вернуться.
На углу замечаю телефонную будку. Вот она моя цель. Захожу, закрыв за собой стеклянную дверь. Не такой уж плохой у нас район, стекло то не выбито. Провожу пальцами по металлической панели телефона. Хочу ли я этого? Меня никто не заставляет. Никто не просит. Почему я прихожу сюда каждый день? Потому что я так хочу. Почему я все еще могу что-то желать?

Вставляю карточку в прорезь. Медлю. Не нужно. Я ведь все равно это сделаю. Не сегодня, так завтра. Если не сегодня, так завтра с моей стороны не будет и малейшего колебания. Набираю номер. Я знаю, что ты ответишь. Всегда отвечаешь.

Первый гудок. Второй гудок.
- Да…
Молчу.
- Билл, это ведь ты. Я знаю.
Ты все знаешь, а я ничего…
- Билл, пожалуйста, вернись домой.
Я вернусь домой. Только ты не знаешь, что я давно сменил свое место жительства. Сменил один ад на другой. И я не о чем не жалею. Просто не хочу жалеть.
Только вот слезы мешает мне лгать самому себе.
- Прости меня…
Твой голос дрожит. Ты говоришь это каждый раз…
- Билли, я люблю тебя…

Вздрагиваю от громкого и настойчивого стука в стеклянную перегородку.
Вешаю трубку, потому что так имеют обыкновение стучаться только неприятности. Оборачиваюсь. Так оно и есть. Мужчина, если данное существо можно к ним отнести. Того сорта, который можно назвать браком.
Выхожу.
- Эй, красотка, дай …
«Закурить» он уже говорит сквозь сдавленный хрип из лежачего положения. Против таких быстрый и легкий метод. Удар коленом в живот, в пах. И так… контрольный пинок по ребрам, когда противник уже в лежачем положении.
А теперь можно и домой.
Пока, Том.

Глава 3.3.

POV Tom.

Несколько дней и ночей я провел в больнице. К тебе не пускали. Только на пару минут. Но мне нужно было быть рядом.

Я не мог поверить, что тебя может не быть.
Что я больше не увижу твоих глаз, не коснусь твоей кожи, твоих губ. Что ты не очнешься. Что я тебя больше никогда не увижу. Что твое сердце перестанет биться. Что я теперь буду один в этом мире. Что это я во всем виноват. Что ты можешь умереть. Что последнее воспоминание обо мне будет кошмаром. Ведь я его воссоздал в полной мере в твоей жизни. А еще, что, когда ты умрешь, я тебя потеряю навсегда… Ты попадешь в рай, а я… уж точно нет.

Меня пропустили. Ничего не изменилось с последнего визита. Касаюсь кончиками пальцев твоей щеки. Билл, мне страшно. Оказаться одному. А желал тебя забыть, вычеркнуть, стереть. Но без тебя я не могу. Очнись. Прошу тебя. Но ничего не происходит. Тишину разрывают резкие звуки приборов. Твое сердце. Пусть оно бьется.
Просовываю свою руку под твою ладонь. Пальцы холодные.
Меня уводят от тебя.

Ты меня никогда не простишь. А я не имею права и просить тебя об этом. Когда ты очнешься, ты не захочешь меня видеть. По-другому быть не может. Ты ненавидишь и презираешь меня. Я то себя точно.

Тебя не могут вывести из критического состояния.

Когда ты очнешься… Я сделаю все для тебя. Сделаю все, чтобы вернуть… Что вернуть? Прошлое. Время, когда мы были просто братьями. Когда мы были только вместе. Всегда и навсегда. Когда мы были счастливы, а я делал тебя счастливым. Сделаю все, чтобы когда-нибудь ты смог меня простить. Я нанес слишком много ран в твое сердце. Ножевых и смертельных.

Несколько дней, когда каждая секунда кажется вечностью.

Могу только держать твою руку в своей. Почему люди настолько бессильны? Все, что я могу сделать, это просить тебя «Борись за свою жизнь». Я не знаю, сколько раз я повторял эту фразу. Просил. Я молился, хотя в Бога не верил раньше.

Борись за жизнь. Ведь я умру следом. Мне ничего другого просто не останется в этой жизни. Только последовать за тобой. Даже если после смерти мы и не окажемся вместе. Но смысла жить больше не будет. Не будет без тебя.

Борись за жизнь. Слезы пробивают щит.

Борись за жизнь. Я отнял у тебя силы, я отнял у тебя волю, я отнял у тебя все. Во всем виноват я. Прошу тебя, не умирай. Я не смогу без тебя. Я не смогу один.
Глава 2.4.

POV Bill.

Ты ждал моего возвращения. Всегда ждешь, всегда возвращаюсь.
Раздеваюсь и ложусь в твои объятия. Но сегодня все несколько иначе. Мы не засыпаем, не занимаемся сексом, не ласкаем друг друга. Ты просто захотел со мной поговорить.
- Тебе нравится осень?
Переворачиваюсь на другой бок, чтобы видеть твои глаза, а ты видел мои.
Отрицательно качаю головой.
- Мне тоже. Люблю лето. Когда тепло и солнечно. Или зиму. Чтобы было много снега. Чтобы он ослеплял глаза. А ты?
Закрываю глаза. Решай сам, какой ответ ты хотел бы услышать.
Дыхание обжигает щеку. Нежное прикосновение губ.
- Но лето уже кончилось, а до зимы еще так долго… Ее я не увижу.
Значит, нам придется полюбить осень.
- Что будет с тобой, когда я умру?
Зачем ты спрашиваешь? Ты ведь знаешь.
- Я не хочу, чтобы ты сдался.
А сейчас разве по-другому? Разве я еще не сдался?
- Не хочу…
Я отправлюсь за тобой.
- …чтобы ты тоже умер.
А что я смогу один? Без тебя.
Целую твои губы. Ты крепче прижимаешь меня к себе. Забираюсь на тебя сверху. Провожу пальцами от твоего пупка вверх к шее, задевая по пути ноготками горошины сосков. Наклоняюсь над тобой, усыпаю поцелуями твою шею.
- Кукла…
Что? Отстраняюсь о тебя. Заглядываю в твои бесконечно глубокие глаза. Сейчас они со слабым зеленоватым оттенком. Люблю твои необычные глаза. Одного взгляда достаточно, чтобы понять, что ты чувствуешь. Хамелеоны. Но кто ж знает, что когда они, такие как сейчас, ты счастлив. Никто кроме меня. Нет, на самом деле мы счастливыми быть не можем, но и малая капля…
- Я ведь знаю, что ты просто хочешь сбежать от разговора.
Что ж ты прав. Ложусь на тебя сверху. Слушаю биение твоего сердца. Гладишь мои волосы, пропуская их через пальцы.
- У тебя кто-нибудь есть?
Замираю, кажется, что даже дыхание задерживаю.
- Ты бы не оказался на улице, если бы кто-то был…
Том, был ли ты у меня? Нет. А я у тебя был? Нет. Просто я отдавался тебе всегда. И я совсем не про тело… А ты только брал. То, что хотел. Но у меня не было… кого не было?
Кого-нибудь… Как Симонэ. Он помог. Я помню этот момент. Не хочу помнить, но помню. Если то, где мы сейчас ад, то раньше я был в самом его пекле. А сейчас… А что сейчас? Просто выживаю, делаю то, что умею.
Кого-нибудь… Кто бы любил. А сейчас разве меня можно полюбить?
- Но ведь есть кто-то…
Том.
- О ком ты постоянно думаешь…
Том.
- Тот, к кому ты уходишь… Он поможет тебе?
Нет. Я не хочу. Видеть тебя.
Я не хочу, чтобы ты знал, в какой яме я нахожусь.
Я ушел и не вернусь. Почему? Потому что ничего нельзя вернуть. Меня тоже не вернуть. Не стать прежним. Уже никогда больше.
Через несколько минут густую тишину моих мыслей нарушил твой голос:
- За сегодняшнюю неудачу нас вызывает на ковер Хан…
Черт.

Глава 3.4.

POV Tom.

Я снова рядом. Мне разрешают быть с тобой дольше, потому что, когда я рядом, тебе становится немного лучше.
Я просто рядом. Знаешь, от этого мне тоже становится немного лучше. В голове отчетливо прослеживаются две противоположные линии. Смерть и жизнь.
Смерть - это смерть. Просто конец. Конец, и все очень просто. Конец для нас обоих.
Жизнь. Она ведь намного сложнее. Ты очнешься, прогонишь, не захочешь меня видеть. Отлично тебя понимаю. По-другому и не может быть. Я не знаю, что нужно будет сказать тебе, чтобы ты хотя бы позволил мне договорить, выслушал меня. Но я не знаю, что собираюсь тебе сказать. Как я могу что-либо объяснить. Отпустить? Но я не могу. Не смогу.

Мне это кажется или это так? Я столько раз представлял этот момент…
Но мне не кажется. Твои пальцы в моей руке слабо дрогнули. Приборы зажужжали сильнее. Сжимаю твою руку в своей. Морщинка на лбу. Ты очнулся. Нажимаю кнопку экстренного вызова. Потерпи, сейчас придут и помогут…
Открываешь глаза, часто моргаешь.
- Билл… Билли… ты очнулся…
Чувствую капли на наших руках. Я плачу?
- Прости меня, прости… Билли… прости… - не могу сдержать этот поток.

Что-то не так. Я это чувствую. Внутри себя. Я это слышу. Снаружи. Звуки приборов. Я это вижу. Твоя рука сжимает мою в ответ. Твои глаза закрываются. Теперь нет повторяющегося сигнала, есть непрерывный. Только сейчас я понимаю, что ты решил от меня сбежать, уйти навсегда.

- Нет, нет, нет… Билли, борись за жизнь. Прошу тебя, борись за жизнь. Не умирай. Я не смогу, если ты умрешь. Борись за жизнь. Прошу тебя.
Чьи-то руки оттаскивают меня от тебя. Люди в белых халатах. Спасители и убийцы.

Мне кажется, что мое сердце остановилось сейчас вместе с твоим.
Глава 2.5.

POV Bill.

Дождь. Не люблю его. Он закрывает от людей мир. Мир, который теряет свои очертания уже на расстоянии нескольких метров. В такие моменты нет возможности видеть, к чему могут привести твои поступки. Не знаешь, что сделают в ответ на них окружающие тебя люди. Это рождает неуверенность, чувство, что контроль над ситуацией потерян.

Быстрыми шагами добираемся до входа в клуб. «Запретный плод» один из стрип-клубов Хана. Но этот его, так сказать, любимый.

А еще дождь одаривает сполна грустью. Холодные капли остужают, отнимает тепло собственного тела. А как согреться самому, если тебя никто не согреет? Когда некому.

Перед клубом стоит толпа, пришедшая посмотреть на шоу. Каждому свои развлечения. Нас без вопросов пропускают внутрь. Мы здесь частые гости. Нет, не гости, но и не хозяева. Что у нас осталось? Чем мы владеем? Ничем.
Запах. Подобные места имеют определенный аромат. Ни с чем не спутаешь. Похоть, разврат, фальшь, алкоголь, кровь и боль в изобилии. Множество людей, прожигателей жизни, собрались здесь хорошенько развлечься. Но мы здесь не для этого. Ни для того, чтоб развлечься, ни для того, чтоб развлекать. Я следую за тобой. Громкая музыка и танцующие вокруг тела. Людьми я их не считаю. На столах, расставленных в определенном порядке, играют в свои игры полуобнаженные девушки. Голодные взгляды устремлены на них. Я знаю, что в соседнем зале ведутся такие же игры за выживание, только в них участвуют молодые парни.

Проходим вглубь, туда, где расположены служебные помещения.
Нас встречают и проводят в ту комнату, где нас ждет Хан.
Он сидит в кресле за столом. При взгляде на него можно подумать, что он бизнесмен, преуспевающий и влиятельный человек. Так оно и есть. Просто его внешность несколько необычна для нашей среды. Но уж как есть.

Ко мне он не обращается. Я из низших, случайно попавших сюда. Но с Симонэ нужно считаться. Мне бы не поздоровилось, если б я был здесь один. Еще как. Не люблю эти своего рода «политические» игры нашего маленького «общества». Ловушки и капканы в каждом слове, в каждом жесте. А итог всегда один. Проигрыш. Даже когда о нем и не подозреваешь.
Нашу неудачу вроде как простили, но назначают новую встречу, новую задачу. Наказание.

- Ты готов?
Всегда.
- Ты можешь остаться…
Ты всегда даешь мне выбор. Но на твои предложения я всегда соглашаюсь.
Мои ладони ложатся на твои щеки. Ты видишь, что в моих глазах?
Слабо улыбаешься мне.
- Там ведь нас ждут большие неприятности…
Не больше, чем всегда.
- Ты ничего не боишься.
Ты не спрашиваешь, ты знаешь. Я видел все свои страхи в лицо. Я попробовал их на вкус.

Обычные люди не знают о существовании Округа. Темное место. Но днем его нет, границы проступают с наступлением темноты, когда разные его представители выходят на охоту. Охоту за тем, чего желают больше всего. Для кого-то это деньги и удовольствия, а для кого-то выживание. Каждый со своими целями. Я оказался здесь случайно. По воле судьбы. У меня тоже была цель. Уйти, спрятаться, исчезнуть. Трудно приходится тому, кто оказывается в Округе случайно, не знает его обычаев.
Наша цель сегодня снова на Севере, на «фабрике грез», где клиенты могут делать со своими игрушками все.

Нас отправили на «ярмарку». Легко найти это место, сложно его потом покинуть. Обычная улица днем. Сейчас на ней множество жертв и лишь несколько хищников. Среди этого меньшинства Валет. Торговец. Неприятный человек во всех отношениях. Один из тех, кто навещает меня в кошмарных снах. Он то нас и встречает. Не один. За ним следуют его дружки. Человек шесть. Но их к хищникам я не отношу. Не волки, шавки.

- Добрых ночных приключений. Кто же к нам пожаловал?! Представители Сердца Округа, Немая Кукла и Муж Симоны. Как я рад приветствовать таких гостей.
Традиционная часть. Ему еще осталось только назвать нашу специализацию.
- И тебе здоровья желаю.
- Муж Симоны не стоит начинать встречу с угроз. Вас так сказать меньшинство.
Теперь угрожают нам. Но в чем-то он прав, мы на чужой территории. Не люблю я это, бесполезную игру слов. Игру в провокации.
- Крошка, рад тебя видеть.
У меня хватает самообладания не вздрогнуть под его жадным взглядом.
- Зачем вы к нам пожаловали? Продавать или продаваться?
- Продаваться.
- Симонэ, ты нам определенно не нужен. Ты и сам знаешь, на тебя срок годности вышел.
Ты сжимаешь мою руку сильнее. Я знаю. Я готов. Ты же знаешь.
- Тогда продавать.
- Мое мнение о тебе, Муж Симоны, пало так низко, что ниже быть не может. Эта крошка ведь тебе верит. А ты… Сдаешь в пользование. Кукла, так на сколько и за сколько ты готов продаться?
- Валет, говори со мной. Условия сделки зависят так же от покупателя. А им должен быть Эрик.
- Вот еще. Эрик не придет за простой шлюхой.
- За Куклой придет. Так что звони.
Ты отпускаешь мою руку. Валет подходит вплотную ко мне. Его пальцы на моем подбородке.
- Ты знаешь кто такой Эрик превосходно, и все равно здесь. Кукла, ты боишься?
Нет.
Один рывок, одно мгновение. И холодные металл обжигает мою ладонь.
Прижимаю к его горлу нож.
- А ты боишься? - спрашиваешь за меня ты, - Держи руки при себе. Не стоит портить товар раньше времени.
Игра начата.

Глава 3.5.

POV Tom.

Запрет на посещения.
Я все рано буду сидеть под твоей дверью. Врачи смогли тебя откачать, запустить сердце, я не знаю, как это правильно называется. Но ты жив. Произошло то, о чем я постоянно думал. Ты пришел в себя. Ты очнулся. И ты не хочешь меня видеть. Я тебя отлично понимаю.

Запрет на посещения.
Я видел тебя последний раз, когда… Твое сердце бьется, а вот мое никак…
Врачи говорят, что все позади. Что с тобой все в порядке. Мне нужно тебя увидеть.

Запрет на посещения.
Твой запрет на мои посещения. Не только мои. Никого не хочешь видеть. Но меня выделил особенно.

Я снова пришел к двери твоей палаты. Я все еще надеюсь, что ты разрешишь поговорить с тобой… Я все еще не знаю, что хочу тебе сказать. Мне было бы достаточно тебя увидеть. Нет, мне этого было бы не достаточно. Мне нужна надежда, что можно что-то изменить… День за днем.

Но изменить уже больше ничего нельзя.

Потому что тебя больше нет.

Ты ушел. Оставил меня. Никто мне не может объяснить. И успокоить. Как они могли тебя отпустить?! Как ты мог отсюда сбежать?!

Я найду тебя. Чего бы мне это ни стоило.
Глава 2.6.

POV Bill.

Не люблю ожидание. Сидеть на месте и ждать. Ждать, когда твои кошмары воплотятся в жизнь. Ждать, когда сердце замирает после каждого своего удара. Ждать…

Сижу на корточках, опираясь спиной о дверку машины. Симонэ стоит надо мной. Не смотрит на меня, охраняет меня как может. Начеку, чтобы дать мне время. Смешно, время это все, что у нас есть. Но и оно выскальзывает сквозь пальцы. Не остановить, чтобы что-то не произошло. Не заставить течь быстрее, чтобы этот момент прошел и настал другой.

Слышны звуки приближающихся машин. Вот оно. Поднимаюсь на ноги. Недалеко от нас притормозили несколько тачек. Ярко-красная впереди. Догадываюсь кто там. Жаль, не ошибаюсь. Но мне ли говорить? За этим мы и приехали.
Парень лет двадцати пяти далеко не невинной наружности. Большая часть кожи покрыта татуировками. Змея начинается ото лба и, спускаясь вниз по щеке, прячется за стойкой кожаной куртки. Короткие черные волосы. Высокий и мускулистый. При взгляде на него не возникает никаких иллюзий.
Мы с ним близко знакомы, но моего желания на тесное общение никто не спрашивал.
Эрик. Одно его имя вызывает во мне дрожь. Не самые счастливые дни я провел в его обществе. Не повезло. Мысленно сжимаю руки в кулаки, потому что наяву нельзя показывать свой страх и свою слабость. Иначе ты заведомо проиграл.

Он подходит ко мне.
- Рад тебя видеть, Кукла. Не думал, что ты когда-нибудь захочешь снова участвовать в торгах. Да и еще позовешь меня как специального гостя.
Это все он говорит мне. Знает. Он знает. Знает, что я все-таки боюсь. Боюсь, потому что он самый большой мой кошмар.
- Не думал, что ты, Симонэ, захочешь продать своего последнего друга.
Неприятная ухмылка касается его губ. Он смеется над нами, а стая шакалов за его спиной ему вторит.
- Так сколько ты за него хочешь?
Смотрит за мою спину, туда, где сейчас Симонэ.
- Власть.
- Дорога плата. Не думаешь же ты, что я решусь отдать свое положение за эту маленькую шлюшку?
Я не думаю. Симонэ тоже.

Цена высока, а согласие нам и не нужно. Мне уж точно.
- Думали заманить меня в ловушку? Но мы на нейтральной территории.
Да, мы сейчас не можем ничего сделать, потому что тогда «законы Округа» обернутся против нас. Ждать. Играть в провокацию.
- Я знаю, чего ты хочешь…
А я вот не знаю. Того, чего я хочу, мне не получить. А что я делаю сейчас? Просто месть. За себя? Не только. За многих друзей, которых я здесь встретил и потерял. Кому? Не Эрику. Он лишь воплощение. Не более того. Он мой личный кошмар. Но кошмаров слишком много я встречал.
- Кукла, пойдем со мной, - манит меня пальцем, - Добровольно.
Качаю головой. Он подходит еще ближе. А даже, не видя тебя, знаю, что ты весь напрягся за моей спиной. Смотрю на ладонь Эрика, протянутую ко мне. И чего он хочет? Все во мне говорит, что пора уходить. Хороша игра только в уме или на расстоянии, но когда оказываешься одной из фигур на поле… Это уже не игра. Накрываю его ладонь своей. Его глаза смеются мне, надо мной. Он знает, в какие игры мы играем. И умеет в них играть куда лучше моего. В Округе, чтобы добиться такого уровня, нужна не только сила. Но и ее у него предостаточно. Он третий после Хана и Симонэ. И одно это о многом говорит.
- Так ты пойдешь?
- Не пойдет.
Я знаю, что ты не хотел бы меня отпускать. Если бы ты знал раньше, что я соглашусь, то оставил бы меня дома. Знаю, что если бы ты пошел один, я тебя больше не увидел. Знаю, что если сейчас я все-таки пойду, то это тоже может произойти. А если мы снова подведем Хана… То все закончится для нас. Так может не идти?
Делаю шаг вперед.
- Добровольно?
Киваю. Вот она сделка. На одной чаше все, что от меня осталась, а на другой смутная надежда, что у нас может получиться. Его рука обвивает мою талию. Эрик притягивает меня к себе, прижимает к себе. Знаю, что это просто обыск. Ножик мой давно отобрали, а сейчас он просто хочет знать, есть ли у меня еще при себе игрушки. Проводит по спине рукой. Спускается вниз. Мне неприятно? Да, но это самые ласковые прикосновения, что он мне дарил. Теперь на моих ягодицах обе его руки. Обыск окончен. Чувствую, как он раздвигает мои бедра сзади, слышу его шепот на ухо:
- Немая Кукла, ты помнишь, как кричал подо мной…
Прекрасно помню.
- Звал на помощь…
Прекрасно помню. Смешно. Особенно слово «прекрасно».
- Своего Томми…
Закрываю глаза, чтобы сдержать… Что сдержать? Слезы и жалость к самому себе.
- Глядя на тебя, я знаю, куда падают звезды, когда срываются с неба. На самое дно.
Я ненавижу тебя, Эрик.

Помимо его голоса, я еще слышу, что происходит за моей спиной. Ловушка захлопнулась с другой стороны. А попал в нее Симонэ, потому что дорожит мной настолько, что не может мной играть…

Глава 3.6.

POV Tom.

Сколько времени прошло? Мне кажется, что целая вечность.
Как ты мог скрыться? Как лучшие детективы не могут тебя отыскать? Как можешь ощущать каждой частицей своего тела абсолютную безысходность?

Ты не покидал город, не покидал страну. Но тебя не могут найти. Почему? Ведь твое лицо должны узнавать на улице. Ты ведь… Но ты исчез. Это твое решение, но… Я бы отпустил тебя, если бы ты сказал мне сделать это, глядя в лицо, если бы я понял, что никакой надежды нет… Нет, не правда, я бы не смог тебя отпустить. Навсегда бы не смог. На время… И только если бы знал, где ты и что с тобой все в порядке. А сейчас я ничего этого не знаю. И схожу с ума от неизвестности.

На стол передо мной ложатся фотографии.
Я пытаюсь на одной из них рассмотреть то, что мне на ней показывает детектив, заявивший, что нашел нить к тебе. Какие-то девушки. Полураздетые, легкого поведения. Стоят, лежат или сидят в каком-то помещении. Курят, разговаривают, спят или смотрят в камеру.
- И что я здесь должен увидеть?
- Вот в углу, - он указывает пальцем на фото, - Смотрите.

Меня пробивает током. Это ты. Среди них ты. Раздетым по пояс сидишь в углу комнаты, прижимая к себе острые коленки. Лицо такое… Бледное, тонкое… Твое… ты что-то сжимаешь в руке, вытянутой перед собой. Рядом с тобой сидит какая-то девушка. Только сейчас я понимаю, что вы держитесь за руки. Лица ее почти не видно, потому что она повернулась к тебе.
- Где это? Когда это было сделано? Вы нашли его? А ее? Рассказывайте.

«Клуб Лунатиков», сгоревший две недели назад. Бордель. Фото было сделано во время одного из рейдов полиции, от которого владелец смог успешно откупиться. Владелец сгорел вместе со своим заведением. Найдено несколько тел.

- Я хочу знать все
Глава 2.7.

POV Bill.

Рука Эрика ложится на мой затылок.
- Не смотри. Так будет лучше.
Нужно что-то сделать. Но что? Сильные руки меня крепко держат. Не вырваться.
Целую его губы. Мне ужасно противно от себя. Ужасно.

- Кукла, видать тебя плохо тра*ают, раз ты так сильно захотел ко мне, - говорит он, когда я перехожу на его шею. Вылизываю, покусываю, посасываю. Делаю так, как он любит.
Мои руки ложатся на его пах. Глажу поверх грубой ткани.
- Хочешь прямо здесь? На капоте или на асфальте?
Какая щедрость. У меня, оказывается, еще есть выбор.

Размечтался.

Расстегиваю ремень, потом приступаю к ширинке. Когда его член уже на воле, а опускаюсь на колени. Мерзко. Но где-то глубоко мне страшно. Потому что сейчас за моей спиной группа шавок пинает ногами единственного оставшегося у меня друга.

Провожу рукой по его члену.
- Давай, Куколка, возьми в рот.
Руки замирают. Почему я не могу сделать этого сейчас? Почему, после того, сколько раз я это уже дел, сейчас не могу? А он не собирается ждать. Сильно пинает меня ногой, отчего я валюсь на мокрый асфальт. На несколько секунд темнеет в глазах. Чувствую, как обжигающе горячие капельки начинают сочиться из моей щеки. Удар в живот. Не успеваю подставить руки. Могу только сжаться от боли.

- Ты забыл, что нужно всегда подчиняться? Ты забыл, какая твоя работа?
Не забыл. Только сейчас у меня она другая.
Протягиваю руку к ноге. Слышу, как Эрик дает команду заканчивать с Симонэ. Вот теперь уже самое время, потому что его уже почти не осталось.
Направляю ствол браунинга в Эрика.
Это всего лишь работа. Нажимаю на курок.

Глава 3.7.

POV Tom.

Прохладный ветер, обдувавший лицо, сменился жаркой атмосферой клуба. Это был уже сотый клуб, в котором я побывал за последние две недели. Наверное, даже не стоит говорить, что твои поиски так и не увенчались успехом. Постепенно к страху за тебя, ненависти к самому себе, к мукам совести, терзавшим меня ежеминутно, добавилось полнейшее отчаяние. Чувство, которое сжигали меня изнутри заживо. Ведь всему, что с тобой произошло и происходит до сих пор, был виной только я один. Страх стал моим постоянным спутником. Страх, что я тебя больше никогда не увижу. Осознание того, что я, самый близкий тебе человек, предал, поступил с тобой так, что благодаря мне ты оказался.… Там, где оказался. Об этом я старался не думать, выходило плохо. Но это было и есть. А если я не смогу тебя найти, не смогу помочь, не смогу вытащить, то это будет продолжаться. Я загубил твою жизнь. Лишил тебя ее. Лишил тебя всего. Страх, что уже поздно. Страх того, что с тобой стало за это время. Страх, что я настолько изранил твою душу, что она могла не выдержать того, что на нее обрушилось теперь.

Направляюсь к заданной цели. Мне нужен здесь главный. На последней странице блокнота было записано его имя и прозвище, которым его именовали в обществе проституток и сутенеров, преступников и их укрывателей, взяточников, воров, наркодиллеров, киллеров и хладнокровных убийц, там, где преступления совершались ежеминутно, преступления, скрываемое темнотой ночи, там, где алкоголь, наркота и кровь смешивалась в единый поток. В поисках Билла я готов был в него попасть. В этот новый мир. За себя мне не было страшно, потому что тебе нужна была моя помощь. Страшно было лишь от осознания того, что я мог опоздать, что уже может быть поздно что-либо изменить.

За большие деньги можно купить все. Если не все, так очень многое. Встреча с нужным человеком, пусть даже таким, тоже покупается.
- Чем обязан такому ярому желанию со мной встретиться? – неприятный человек, но лишь один из многих, что я повидал в последнее время.
Напрягаю память в поисках его имени.
- Герр …
- Лучше Валет.
- Валет. Я знаю, что вы достаточно влиятельный человек в определенных кругах. Мне требуется помощь в поисках одного человека, затерявшегося в них.

Помощь мне определенно нужна. Я оплачивал ее сполна, но все дороги обрывались. Я нашел компаньонов по бизнесу владельца «Клуба Лунатиков», нашел даже нескольких бывших клиентов этого клуба. Но ответ был один - тебя не видели там. Но фотографии не врут. Ты где-то там, в этом кошмаре, но я не знаю где. Один из клиентов (да видит Бог, как все они мне были до боли омерзительны, ведь любой из них мог причинить тебе вред) подтвердил, что ты был там. Его слова врезались в мою память и сердце кровавыми шрамами. «Свеженький товар, который еще не был опробован, готовили к отправке на ярмарку». Больше он ничего не смог сообщить. Но это был максимум доступной мне сейчас информации. Он же посоветовал мне прийти сюда. Не объяснил, зачем и кто такой этот Валет, но сказал, что если товар продали, то он должен знать куда.

Я протягиваю Валету фотографию девушки, которая была с тобой. Плохая и увеличенная, но я не собирался открывать все карты сразу. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы ответить:
- Кто она тебе? Сколько ты дашь за информацию?
Слабая надежда промелькнула передо мной. Ведь он может знать и о тебе, если знает о ней.
- Никто. А вот этого человека ты встречал? – в его руки попадает твоя фотография.
Замечаю, что в его выражении лица что-то меняется. Он поднимает глаза на меня.
- Вы ведь братья? Да?
- Да.
- Сочувствую. Красивая Кукла.
Возвращает фотографию мне.
- Так вы его видели?
Он начинает смеяться.
- Что?
- На «Вы» ко мне обращаешься, как будто уважаешь. В нашем мире нет уважения. Уходи.
- Валет, вы что-то знаете? Назовите любую цену. Любую сумму.
- Про эту Куклу я ничего рассказать тебе не могу. А девушка тебя еще интересует?
Быстрое сердцебиение как после бега начало замедляться. Не вышло. Попробуем пойти другим путем.
- Да.
- Как расплачиваться будешь? Натурой?
- Могу перевести любую сумму на любой счет.
Он записывает на листке бумаги цену и номер счета.
- Переведешь не позднее, чем завтра в полдень, иначе придется расплачиваться натурой.
- Хорошо. А теперь информация.
- Девчонка – Маленькая Грешница.
- Что?
- Так ее зовут. Грешница последний раз была продана на ярмарке Симоне.
От имени моей матери, произнесенного этим человеком, я невольно вздрогнул.
- Этой крошке очень повезло.
- Кто такая эта Симона? И где мне ее найти?

Имя моей матери, которая умерла. Имя, с которым связано самое святое…
Имя, которое носила самая влиятельная, и не только среди женщин, в этом темном мире. Хозяйка, как ее назвал Валет. А чтобы ее найти, он посоветовал мне прогуляться в «Запретный плод».

Через минуту после ухода Тома, Валет набирает номер телефона своего хозяина, не хозяйки.
- Здравствуй, Эрик. Это Валет. Да, у меня тут новость. Куклу ищет его брат… Нет, конечно. Пусть ищет дальше.
Валет был очень доволен собой. Как хороший делец, выиграл с обеих сторон: и денег заработал, и не ослушался босса.

Глава 2.8.

POV Bill.

Протягиваю руку к ноге. Слышу, как Эрик дает команду заканчивать с Симонэ. Вот теперь уже самое время, потому что его уже почти не осталось.
Направляю ствол браунинга в Эрика.
Это всего лишь работа. Нажимаю на курок.

Так бывает всегда, когда чего-то очень сильно хочешь, желаемое не достижимо.

Эрик заметил мое движение и был готов к выстрелу. Ждал, когда я это сделаю, чтобы хладнокровно увернуться от пули. Таких людей никогда не охватывает паника. Только расчет. Одно его движение раньше, и я бы стрелял в другом направлении, стараясь предугадать его движение. Но все слишком быстро меняется. У меня нет ни единой доли секунд на вторую попытку.
Оглушающие выстрелы, град пуль совсем рядом со мной. Откатываюсь в сторону, оказываюсь под машиной. Кто-то хватает меня за лодыжку с желанием вытянуть меня наружу. Вот еще. Лягаюсь второй ногой. Противник сдавленно вскрикивает, пальцы на ноге разжимаются, что свидетельствует о том, что мои усилия увенчались успехом.
Выбираюсь наружу с другой стороны, прячусь за колесом. Очень вовремя. Пули звенят по металлу корпуса автомобиля. Дилетанты. Только зря тратят пули и время. Ведь для того, чтобы поразить цель, нужен только один выстрел, один патрон, одна секунда, один стрелок с лишь одним навыком. Убивать.

На несколько секунд все стихает.
- Идиоты, второй уходит!
Эрик, Эрик.… А как ты думал?
Значит, сейчас все взгляды устремлены в другую сторону. На время пока будет принято решение, кто за кем. Выглядываю на мгновения, чтобы оценить обстановку. Моя цель далеко, и мою траекторию закрывают несколько человек. Не везет.

Быстрый кувырок и я оказываюсь за другой машиной. Слышу новые выстрелы. Не мое направление. Только бы с тобой ничего не случилось.
Перебегаю дальше, еще немного и поворот, за которым можно будет скрыться от пуль. И от преследователей.
- ГДЕ ОН?! НАЙТИ НЕМЕДЛЕННО!
Не могу не улыбнуться. У твоей куклы есть ноги, а еще пистолет. Попробуй поймать.
Не оглядываюсь, не останавливаюсь ни на секунду, забегаю за угол. Прижавшись к стене и вытянув перед собой сжимаемый в руке пистолет, бросаю быстрый взгляд назад.
Есть. Цель без прикрытия. Навожу прицел. Не медлить. Но и торопиться нельзя. Нужно с одного раза. Второй попытки не будет.

- Не двигайся!
Что-то твердое и холодное касается моей шеи. Не сомневаюсь что это.
Развожу руки в стороны, показывая, что я не опасен. Дурак, который думает меня победить. Я не насколько слаб. Мой пистолет падает вниз. Одно мгновение и мои руки ложатся на его у моей шеи, не давая ему двинуться. Удар между ног, потом в солнечное сплетение локтем, и, развернув, со всей силы, что у меня есть, хотя большую роль играет инерция его сопротивления, впечатываю его в стену.
Подбираю нож и мой браунинг. Теперь уже поздно что-либо предпринимать. Могли услышать. Не стоять, бежать. Не ждать, всегда торопиться и все равно опоздать.
Это моя жизнь. Жизнь в динамике.

Глава 3.8.

POV Tom.

Попасть туда оказалось не так просто, но и не так сложно. Как клиенту. Здесь и, правда, торговали и продавились. Тела. Живой товар.

Я сидел в дальнем углу за столом. Наблюдал за главным представлением на сцене. Несколько девушек раздевали друг друга. Множество голодных взглядов было направлено именно туда. Мне было, мягко говоря, совсем неуютно. Да и плевать на все происходящее вокруг. Но в списке представлений было «Падение Грешницы». Я ждал его.
Ко мне подошел официант, только вот мне показалось, что он разносит специфические напитки.
- Вам что-нибудь принести?
- Нет, спасибо. Не подскажете, когда будет выступать Грешница.
- Вас только само выступление интересует или более тесное общение?
- Второе.
- Тогда вам стоит обратиться вон к тому человеку. Он указал на парня лет двадцати пяти, сидящего за стойкой бара.
Значит, будем общаться теснее. Встаю и направляюсь туда.

- Мне посоветовали к вам обратиться, если меня будет интересовать…
- Какая вас интересует девушка? Или может быть парень?
К делу так к делу.
- Грешница.
- Не продается.
Не ожидал я отказа. Да еще и столь быстрого.
- Почему? Назовите любую цену.
- Не продается. Можно смотреть, - он указал рукой на сцену, - но трогать нельзя.
- А поговорить?
Он задумался моему вопросу.
- Зачем?
Отпираться не имеет смысла. Ведь чувствую, что меня пошлют заказным письмом.
- Мне нужна ее помощь.
- Так ты не клиент? – резко переходит на «ты».
- Нет.
Он оценивающе окидывает меня взглядом с ног до головы.
- А выглядишь так, как будто всех имеешь в этом мире.
- Мне, правда, нужна ее помощь. Очень.
- Ладно, я спрошу ее. Что ей сказать о тебе?
- «Клуб Лунатиков». Она была там с моим братом. Мне нужно его найти.
Прищуривает глаза. Сканирует мое лицо.
- Не лжешь. Как выглядит твой брат?
Протягиваю ему твою фотографию.
- Да, я его там видел. Жаль его.
Моей сердце подпрыгнуло куда-то вверх, а руки, кажется, начали дрожать.
- Где он сейчас? Вы знаете? Мне нужно его найти.
- Он тебе дорог?
- Больше жизни.
- Тогда почему ты позволил ему там оказаться?
- Я… - просто не знал, что могу ответить.
- Меня зовут Симонэ.
Он протягивает ко мне руку.
- Том.
- Сочувствую тебе, Том, – в его глазах, как мне показалось, была искренность, но вот тон как холодный металл, - Тебе и твоему брату. Но ему уже не помочь.
- Как? Почему? Что случилось?
- Его продали.
- К-кому?
- Туда, где никто ему помочь не сможет.
- Я готов на все.
- Сочувствую, но скорее всего он уже мертв.
Я не верю.
- Я не верю!
Глава 2.9.

POV Bill.

Присев за мусорным контейнером, пытаюсь привести к норме сбившееся дыхание и одновременно с этим укладываю в пустующие ножны на левой руке, прихваченный с собой ножик. Сейчас он бесполезен и только мешает.
Вздрагивает от неожиданной вибрации. Достаю из кармана мобильник. SMS от Симонэ.
Отвечаю ему, где я, с трудом. Мешает дрожь в пальцах и адреналин в крови. Приходит ответ, в каком направлении ждать его приближения.
Да… Он умеет появляться с шумом. Выстрелы и крики. Занимаю стрелковую позицию. На одно колено, руки вытянуты вперед, взгляд смотрит через прицел на тот угол, из-за которого он должен появиться.
Меня он всегда поражает своей живучестью. Меня под таким огнем уже определенно пристрелили бы. Но мне ли жаловаться. Жаловаться нужно нашим противникам.

Еще мгновение и я вижу его за углом.
Время это такая странная штука. Его течение может быть таким медленным, и ты ничего не успеваешь сделать, можешь только наблюдать. Или наоборот, слишком быстрым, и не успеваешь насладиться счастливыми мгновениями или не успеваешь что-либо предпринять в нужный момент, сделать.

Стреляю. Первый же появившийся из-за угла противник падает вниз. Следующее мгновение, новый противник, следующий выстрел. Проучив, таким образом, слишком настойчивых. Жду. Одной рукой нащупываю запасную обойму патронов, прикрепленную к ноге. Чувствую, что они мне скоро потребуются.
Ты привлекаешь мое внимание щелчком пальцев. Показываешь в противоположную сторону от моего направления. Я знаю. Мы здесь как в ловушке. Приподнимаюсь на ноги, передвигаюсь ближе к тебе, не отрывая глаз от мест возможных нападений, готовый в любое мгновение ответить. Позиция спина к спине. Замечаю, что у тебя кровоточит рука. Пулевое ранение. Это уже плохо.
Нужно уходить, выбираться. Прочь отсюда. Нам нужно сделать всего ничего. Попасть в метро. Здесь всего пара кварталов. Выглядываешь за угол. Машешь рукой в знак того, что чисто. Не стоять…

Мы уже совсем близко. Не могу. Задыхаюсь от слишком быстрого бега. Ты подхватываешь меня под руки, почти тащишь за собой на себе. Сбегаем вниз по лестнице, перепрыгиваем через турникеты. Теперь вниз на платформу. Тут никого, слишком позднее время. Значит, не будет случайных жертв.

Холодный мрамор обжигает спину. Прижавшись к столбу, пытаюсь унять сбившееся дыхание. Ты наблюдаешь за входом в метро. Смотрю на твою руку. Серьезное пулевое ранение. Кровь, стекающая вниз по локтю. Капли, срывающиеся с пальцев на пол. Оглядываюсь туда, где мы прошли. Там тоже. Наш след. Время сейчас работает и против нас и за нас. Дождаться поезда. И сегодняшнее приключение закончится. Пусть и неудачей. Тебе сейчас нужна медицинская помощь. Всего несколько минут. Слышен тихий гул приближения поезда, медленно, но верно становящийся громче.
- Огонь!
Я реагирую на твой приказ мгновенно. На колено перед тобой, прицел. Мой выстрел вторит твоему.

Почему друзей единицы, а врагов тысячи?

Пули врезаются в мраморный пол перед моими ногами. Резко отпрянув назад, прячусь за столбом. Ты тоже. Сбоку от нас появляются мелькающие вагоны поезда, замедляющего свой ход. Наше спасение. Касаюсь твоей руки. Ты махает мне, чтобы я шел первым. Выглядываешь с другой стороны столба, толкаешь меня рукой.
Не стоять. Бежать.

Оказавшись за спасительными дверями, устраиваюсь с боку. Обзор слишком узок. Не могу ответить…
Ты оглядываешься на меня. Я должен что-то сделать. Шаг вперед, назад на платформу. Защиты нет. Стреляю в приближающихся, которые в ответ начинают прятаться в укрытия за множеством столбов. Ну же, давай, быстрее сюда.
Но ничего не происходит. Оглядываюсь в твою сторону. Замираю.
- Ну, что, Куколка. Иди сюда.
Это говорит мне Эрик. Мой кошмар.

Глава 3.9.

POV Tom.

От пощечины мне, правда, стало немного лучше.

Теперь я сижу в каком-то служебном помещении и глотаю что-то, обжигающее горло. Крепкое и алкогольное. Пытаюсь собрать все, что меня сейчас мучает в кучку. Пытаюсь мыслить.
- Давно его продали?
- Наверное, чуть больше месяца, - отвечает мне Симонэ все тем же холодным уверенным тоном.
- Кому? – пытаюсь взять себя в руки.
- Тебе не стоит знать.
- Я не сдамся. Расскажи? – не выходит.
- Он не мог выжить. Смирись.
- Откуда тебе знать?! Он не мог… Мой брат сильный.
- Может быть, но там ломают всех.
- Ты не хочешь помочь мне, не хочешь помочь ему. Я готов на все. Только расскажи.
- Успокойся немного. Мы помогаем, чем можем, тем, с кем так жестоко обошлась судьба, - говорит он.
Только в нашем с тобой случае это не судьба, а я.
Слезы упрямо снова стали наворачиваться на глазах.
- Да как вы помогаете? Кто вы вообще такие?
Он так странно посмотрел на меня.
- После этого разговора ты должен будешь вернуться в тот начищенный мир, из которого ты к нам спустился.
- Нет.
- Придется.
- Я не сдамся.
- Упрямство тебя погубит. Этого ли хотел бы твой брат?!
От собственного бессилья могу только сжать руки в кулаки еще крепче.
- Раз помогаете, так почему не помогли ему? Ведь он… он… Ведь такой…
- Мне жаль. Мы не успели. Его купили за день до нашего налета. Наверное, ты знаешь, что там произошло.
Помню. Пожар. И несколько тел. С этой мыслью приходит и другая. Меня совершено не пугает, что напротив меня сидит возможный убийца. Мне это безразлично. Не жаль человеческих жизней. Они заслужили. Поплатились. За тебя бы я сделал тоже. Сделал бы все.
- Ты хотел его спасти? Почему?
- Не его… А всех тех, у кого не осталось выбора и надежды. Грешница нам очень помогла, рассказав все, что там видела.
- Да кто вы такие?
- А зачем тебе знать?
- Нужно и все.
- Мы охотники Симоны. Наша хозяйка хотела установить на своей территории хоть какой-то порядок, в котором даже низшие и бесправные имели бы возможность сказать «нет». Только вот на севере неспокойно. Там слишком мощная оппозиция с сильным вожаком. Там у нас нет власти. Туда и попал твой брат.
- Я не смирюсь. Скажи, что я могу сделать. Я должен найти его. Должен.
- Ты не сможешь, уже слишком поздно. Ты можешь только вернуться в свой светлый мир и продолжать жить своей безоблачной жизнью. Тебе будет лучше сделать так, как я сказал, - только вот почему из уст этого человека даже совет кажется угрозой, хотя во взгляде читается сочувствие и сопереживание.
- Но я не смогу. Без него не смогу.
- Должен. Могу только дать совет. Похорони его вместе с памятью о нем.

- Грешница, помнишь этого мальчишку? Расскажи о нем.
Она внимательно рассматривает твою фотографию. Проводит пальцем по твоему лицу. Как будто вспоминает в этот момент что-то.
- Жаль его. Помню, как его принесли в наш зал без сознания. Такой маленький, беззащитный. Грустный.
Странно было слышать ее слова о тебе. Ей самой, наверное, нет и восемнадцати. А говорит как будто ей сорок. Говорит и смотрит на меня так, как будто мне десять.
- Его там дорого оценили. Чистенький, ничем не болен. Хотя определенно уже все в нашем деле попробовал. Постоянно сопротивлялся. За это ему только больше попадало. Но его старались не бить, не портить, ведь на него был открыт серьезный аукцион. Он приглянулся Эрику, наверное, поэтому…
- Кто он?
- Очень жестокий человек. Нет, не человек. Мое счастье, я с ним лично не знакома.
- Ты ведь с ним сидела вместе. Расскажи хоть что-нибудь.
- Я все понимаю. Он умер, а ты пытаешься хоть что-то о нем узнать. Но я не могу тебе ничего серьезного рассказать. Я просто попыталась его поддержать. Помочь по-другому было невозможно. Смирись. Живи дальше.

. Глава 4.6.

POV Bill.

- Я туда, как бы на разведку. Я вернусь. Не бойся.
И он скрывается за поворотом.

Настанет ли когда-нибудь момент, когда я не буду бояться?
Настанет, когда меня не станет. Смерти я не боюсь, есть вещи и пострашнее. Я их видел. А что она? Лишь избавление.

Опираясь о стену, перебираюсь ближе к повороту. Перед тем как выглянуть, в нерешительности замираю. Нужно ли мне знать, что там происходит? Или лучше неведение? Бросаю быстрый взгляд и возвращаюсь в исходную позицию. Наверное, все-таки не следовало бы, но это ведь только правда, реальность. Реальность все то, что со мной происходит. Не следует это больше отрицать. Хотя она и кажется кошмарным сном.

Там просто несколько человек. Дерущихся. Вооруженных. Стреляющих. И несколько человек. Неподвижных. Мертвых. Мики я не заметил ни среди первых, ни среди вторых. Жаль не знаю, как выглядит Симонэ. Я бы… Я бы что? Просил незнакомого человека забрать меня?

Вскрикиваю от того, что кто-то сильно хватает меня сзади. Его рука сжимает подбородок, а в мою шею упирается что-то металлическое.
- Ну, что попалась, Кукла?! Хозяин будет злиться на тебя за не послушание.

Не знаю почему, но я рад этому. Тому, что он поймал меня. И тому, что он не знает, что я первый раз могу ответить. Могу? Не знаю. Не могу решиться, но… потенциально. Способен. Завожу руку за спину, упираясь в его живот пистолетом.
Рука дрожит от волнения, от напряжения, от слабости, от всего. Но решиться не могу.
- Уберись от меня.
- У кошки есть коготки?! - он смеется прямо в мое ухо.
Нажимаю стволом сильнее, ощутимо вдавливая.
- Уберись! - говорю увереннее насколько могу.
- Я перережу твою тонкую шейку раньше, чем ты решишься.
- А ты хочешь проверить?

Но проверить ни он, ни я не успеваем. Из-за угла появляется Мика. Одного мгновения ему хватает, чтобы навести на нас пистолет и выстрелить. Одно мгновение и я оказываюсь на полу, больно приложившись всей спиной. Он склоняется надо мной. Проводит по моей шее рукой.
- Ты у нас счастливчик.
Одним рывком ставит меня на ноги. На секунду перед глазами все начинает плыть, но потом проясняется.
Оглядываюсь назад. Там лежит тело. Один из наших «менеджеров». Из аккуратной дырочки на лбу малыми порциями вытекает кровь.
- Ты мог меня убить… или он…
- Мог. Но какая участь лучше…
По его улыбке я понимаю, что он на себе знает это. Знает какова была моя участь, когда я… здесь с Эриком, когда ты лишь кукла.
- Вот, видишь. И не бойся применять это в деле. Так нужно. По другому здесь не спастись.
Сжимаю пистолет в руке крепче.
Мне стало немного лучше. Не знаю, почему. Может, это надежда, может, это просто адреналин, а может предчувствие , что я могу здесь умереть и обрести долгожданный покой.
Глава 5.6.

POV Tom.

Я понимаю, что это лишь иллюзия. Иллюзия счастья. Только не хочу, чтобы она рассеивалась. Мне так хорошо сейчас просто быть с тобой. Но каково тебе? Для меня это важно. Но ты закрылся от меня. Пусть не физически, ведь ты разрешаешь сейчас себя обнимать, но… Я не знаю, что ты чувствуешь, я не знаю, о чем ты думаешь. Ничего о тебе. Я не хочу, чтобы ты уходил. Я хочу, чтобы стена, что отделяет нас друг от друга, пала. Но что мне сделать?

Сколько мы так лежим вместе? Недолго, недостаточно.

Ты, приподнимаешь с себя мою руку. Боюсь, что ты сейчас уйдешь от меня, и наш маленький мирок рухнет. Может и не наш, но мой определенно. Ты переворачиваешься и оказываешься ко мне лицом. Так близко. Но так невыносимо далеко.
- Останься пожалуйста, я больше не смогу без тебя. Ты мне нужен как воздух…
Останавливаешь меня, приложив палец к моим губам. Ловлю твою ладонь, целую каждый пальчик.
- Том, не нужно…
- Что не нужно?
Боюсь, что ответ будет прежним. Ничего не нужно. Но…
- Этой ласки.
- Почему?
- Потому что я уже не верю ей. Не верю тебе. Никому.
Мне больно.
Закрываешь глаза . С длинных пушистых ресничек срываются слезинки. Тебе тоже больно.
Ловлю из губами. Обжигающее дыхание на моем лице, а мое на твоем.
- Я буду стараться изо всех сил, чтобы когда-нибудь ты смог мне верить, доверять.
Слабая улыбка, которая касается твоих губ, но не касается глаз.
- Ты останешься?
- Нет.
- Есть что-то, что может повлиять на твое решение? Я могу…
- Ничего.
- Прошу тебя…
- Нет.
- Пожалуйста…
- Нет.
- Останься…
- Зачем ты снова делаешь мне больно?
Замолкаю.

Мы просто лежим в объятиях друг друга.
- Билли…
- Что? - говоришь ты, так и не открыв глаза.
- Мне тоже больно.
- Ты это заслужил.
- Заслужил, - а вот ты нет, но тебе все равно больно.
- …

- Я понял, зачем ты вернулся.
Широко распахиваешь глаза.
- И зачем я вернулся?
- Клятва.
- Что?
- Тебя сдерживает данная мне клятва. Но у нас она обоюдная. Я нашел тебя, а ты… больше можешь не бороться. Билли, прошу тебя не надо.
Глава 4.7.

POV Bill.

Там, где совсем недавно была драка, уже никого нет, только тела. Пытаюсь не смотреть. Не видеть. Но взгляд сам, против моей воли, выхватывает обрывки.
Мика тянет меня сильнее за руку. А меня сейчас и заставлять не нужно. Побыстрее бы покинуть это место. Я даже не об этом клубе, хотя бы этот коридор.
- Ты здесь случаем не ориентируешься?
- Нет.
- Так и знал.
- А где те другие? Симонэ?
- Пока я там с тобой возился, они оставили эту позицию.
- А как мы их найдем?
- По шуму. Ты не заметил, как они тут выделывались?! Прислушайся.
Выполняю. Правда, слышно. Выстрелы и крики. Но кажется, что далеко.
- Вот видишь. У Симонэ просто хобби такое - влезать на каждом углу в неприятности. Так, конечно, выход отсюда не найти. Но все же. Лучше с кем-то, чем одному. Как ты считаешь?
Так же. Пока мы продвигаемся вперед, минуя всё новые повороты, я спрашиваю у него:
- А Симонэ это твой друг?
- Друг? Нет. Это слишком сильно сказано. Мы коллеги и напарники.
- А чем вы занимаетесь?
- Помимо того, что спасаем такие вот тощие задницы вроде твоей?
Не нравится мне его улыбка, он слишком бойкий что ли, и не знаешь, чего ожидать от такого типа людей в следующий момент.
- Что ты такой серьезный? Переживаешь за свою задницу?
- Вообще-то больше за душу. Так ты не ответил.
- Считай что мы местная полиция в Округе. Ты знаешь, что такое Округ?
- Нет.
- Гиблое место. Потом поймешь. Видать, ты сразу здесь оказался, раз не знаешь. Мы с Симонэ представители его Сердца. Так уж вышло, что Сердце сейчас правит Округом. Точнее правит его хозяйка, Симона, а мы прислуживаемся. Но у нее есть идея.
- Та, о которой ты говорил, хороша, но трудно выполнима?
- Да. Но она того стоит. Поверь. Потом расскажу об этом, когда выберемся отсюда.
Что за идея может стоить столько смертей?
- Мы сейчас на его Севере. Это дикая территория. Была до недавнего времени. Здесь обитают самые отбросы, если такое возможно среди нашей братии. Все не подчинившиеся Симоне скрываются на Севере. С недавнего времени здесь появился сильный предводитель.
- Эрик.
- Точно. Вот за ним мы и пришли. Первостепенная задача. Ну, а во вторую очередь уже оказание помощи и спасение.
- А почему ты помог именно мне? Я должен быть благодарен…
- Нет, не должен. Потому как меня специально за тобой послали. Ты ведь любимая игрушка, Кукла Эрика.
Наживка.
И тут тоже используют.

- Эй, ты что остановился? Пойдем быстрее!
- Там…
- Что там?
- Второстепенная задача.
- А говорил, что здесь не ориентируешься.
- По этому коридору я проходил раньше по несколько раз в день.
- Тогда понятно. Идем.

Мы уже почти у самой двери, которая ведет в комнату охраны.
- А ты прикрывать меня будешь?
- …
- Я понял, что нет. Ты хотя бы себя защищай.

Бесшумно подходим, становимся по оби ее стороны. Мика показывает пальцами левой руки отсчет до трех, крепче сжимая нож в правой. Стучу в дверь. Просто выманить для начала хотя бы одного. Их всегда не больше четырех. Но и четыре много, когда нас, можно сказать, полтора или даже меньше.
Дверь открывается, и я скрываюсь за ней, вжимаясь в стену. Заглядываю в образовавшуюся узкую щель. Вижу, как один выходит. Вижу, что там внутри еще двое, сидящих по диагонали от меня. Слышу слабые звуки там, где Мика и один «менеджер». Надеюсь, у него выйдет. Надеюсь, они не услышат. Я надеюсь? Да, надеюсь. И даже больше. У меня есть желание. Хочу что-то изменить. Что это что-то я толком не знаю. Но все равно чувствую.

- Ким, ты, что там долго? Кто там?
Вот и еще один встает. Решаюсь выглянуть из-за двери. Нужно знать справился ли Мика.
Черт, ведь нет. Нож у самого горла, но тот перехватил его руку. Сейчас это просто вопрос силы, но на сильный ответ нет времени. Второй подходит к самой двери. Я достаю пистолет. И что? Выстрелить? Но я не могу… Или смогу? Со всей силы впечатываю дверь в собирающего уже выходить «менеджера», ударив в нее ногой. Наставляю пистолет на того, что в руках у Мики.
И опускаю. Я не могу сделать этого. Он ведь все равно убьет его. А если нет? Тут ведь… Или он нас или мы его. Я слишком долго медлю, и дверь снова распахивается. Снова прячусь за ней.
- Не двигайся, ублюдок! - говорит один из них. Теперь вся компания в сборе. Нам везет? Их всего трое. Или нет? Их ведь трое.
- Да пошел ты … !
- Там сзади второй!
Поздно. Прижимаю ствол пистолета к спине одного из тех двоих, присоединившихся.
- А теперь слушай меня, - пытаюсь говорить уверенно настолько, насколько это возможно для меня в сложившейся ситуации, - Не двигайся, ублюдок! Или твое сердце вылетит наружу.
- Кукла, ты совсем спятил? Убери эту игрушку! Тебе достанется от Эрика. Не нарывайся!
Я понимаю, что он просто заговаривает мне зубы, но уже слишком поздно. Вижу, как в мою сторону разворачивается тот, которого не держу на мушке я, и не держит в руках Мика.
Пистолет в руках «менеджера». И я абсолютно уверен, что он не собирается меня припугнуть. Падаю на пол, лишь бы увернуться. Но у него много шансов, столько шансов, сколько патронов, а у меня шансов нет вообще.
Раздается выстрел, потом еще один. И грохот. Поднимаю глаза и быстро откатываюсь от падающего на меня тела.

На ногах сейчас только Мика, который улыбается мне во все тридцать два.
- Славненько вышло. Теперь пойдем что ли…
Он протягивает мне руку с желанием помочь мне встать. Но я не успеваю ее принять, как раздается оглушающий хлопок. Где-то глубоко внутри я понимаю что это. А потом это подтверждает Мика.
- Давай быстрее. Поднимайся. За этим взрывом последует еще два предупреждающих. А потом цепная реакция. И конец вечеринки.
Пульс отдается громом в висках, адреналин бурлит в крови. Но я не боюсь.

После беглого осмотра тел нами были найдены ключи. Разделив связку на двоих, мы стали открывать двери залов. Тех залов, где нас держали. Там, где множество несчастных людей таких, как я. Я хочу что-то изменить. А сейчас я знаю что. Судьбу. Нашу жизнь. Жизнь таких, как я.
- Быстро уходите отсюда, - кричит Мика тем, кто первыми осмеливался выйти.

Глава 5.7.

POV Tom.

- Тебя сдерживает данная мне клятва. Но у нас она обоюдная. Я нашел тебя, а ты… больше можешь не бороться. Билли, прошу тебя, не надо.

Ты долго молчишь, сканируешь заинтересованным взглядом мое лицо.
- Нет, ты не прав. Меня многому научили, от многого отучили. А чему-то я научился сам. Поверишь ты или нет, но я научился бороться за себя. А сейчас я даже знаю ради чего.
- Ради чего?
Но ты не отвечаешь. Молчишь. Ты так изменился, раньше на любое мое слово десять, а теперь твой собеседник тишина.
- Ты не останешься…
- …
- Ты вернешься?
- …
Ты не ответишь. Не хочешь отвечать. А я… Что я? Тону в твоих глазах.
- Вернешься? Ко мне.
Твой взгляд скользит по моему лицу, потом снова поднимается к глазам.
- Да, - шепот твоих губ.
- Билли… - я что собираюсь разрыдаться?
- Поцелуй меня.
Не задумываясь, выполняю. Впиваюсь в твои раскрытые губы, которые с жадностью отвечают на мой поцелуй. Утопаю в ощущениях. Взлетаю на безграничные высоты. Горю от твоих рук, ласковых прикосновений. Твои руки тянут меня на себя. А когда я оказываюсь на тебе, то ты перекатываешь нас дальше, пока мы не оказываемся в центре кровати. Ты и я. Ты на мне.
- Люблю, люблю, люблю… - шепчу в твои уста. Ты довольно мурлычешь в ответ. Правда, это не так, но по звукам все равно напоминает. Немного отстраняешься от меня, опираюсь на мои прижатые тобой к кровати руки, придавливая меня снизу.
На лице такая улыбка, в глазах пляшут огоньки. Выгибаешь бровь и спрашиваешь меня:
- Будешь моей жертвой?
- Уже. Я сражен тобой.
Наклоняешься ко мне. Даришь легкий поцелуй. Я не успеваю захватить твои губы, как ты отстраняешься.
- Не сейчас.
- А когда?
- …

Нас прерывает какой-то звук. Мне требуется несколько секунд, чтобы понять. Что это звонок мобильника. Твоего. Ты быстро слезаешь с меня. Становится холодно. Перебираешь свои вещи в его поисках. Потом нажимаешь на кнопку ответа…
- …
Ничего не говоришь, но кажется, что твоему собеседнику это и не нужно. Жаль я не слышу, что тебе говорит позвонивший. Жаль, что я не знаю, кто тебе звонит. Твое лицо хмурится, а тело заметно напрягается. Так и не сказав ни единого слова, нажимаешь отбой. Поворачиваешься ко мне:
- Мое время истекло. Я ухожу.
- Нет! Глава 4.8.

POV Bill.

Что происходит вокруг? Бесконтрольная паника. Люди просто бросились врассыпную с единственным желанием побыстрее выбраться отсюда. Почему я не делаю то же? Я не боюсь. Во мне умер страх. За себя мне не страшно. А больше не за кого бояться. Ведь я теперь всегда один.

После первого взрыва теперь везде стояли крики. И цель, к которой мы направлялись, исчезла из виду.
- Куда теперь?
- А ты не помнишь, куда отсюда чаще всего водили? Туда и пойдем.
То есть он хочет, чтобы я провел его к Эрику. Но в одиночку, меня можно не считать, Мика не справится. Но мы все равно идем. Почему я показываю ему дорогу в свой ад? Может, потому что я хочу, чтобы он справился и убил моего личного дьявола?

- Здесь уже недалеко…
- Ага, я понял. Слышишь?
- Я ничего не слышу.
- То-то и оно.
- Я не понимаю.
- До этого были выстрелы. А сейчас… вероятно каждый из противников выжидает ошибки другого. То есть наши уже здесь и мы вовремя.

Мы оказываемся в длинном темном туннеле в конце, которого лишь слабый свет лампы, висящей на стене, и дверь, ведущая в главный зал. Там, где Эрик устраивал свои вечеринки. Там, где множество дверей, ведущих в мои пыточные. Там, где очень легко скрыться за множеством колонн и множеством дверей.
- Крошка, извини, но сейчас каждый за себя. Лучше иди и спрячься куда-нибудь. Не забывай пользоваться пистолетом. И…
- Что?
Он убирает прядь моих растрепавшихся волос с глаз.
- Береги себя.
Неподвижно наблюдаю за тем, как он проходит расстояние, отделяющее его от двери. А что все-таки делать мне? Уйти? Остаться? Убежать? Или идти следом за ним?

Он срывает что-то маленькое и блестящее со своего ремня и, приоткрыв дверь до образования щели, кидает этот предмет в нее. С громким хлопком, от которого я сильно вздрагиваю, закрывает ее.
Потом снова происходит это. Взрыв. Сильный. Пугающий. От которого, кажется, что содрогается и пол, и стены. От которого я припадаю на колени. Когда я открываю глаза, то все вокруг начинает окутывать дым, исходящий от открытой двери. Мики уже там нет. А еще начала играть эта уже знакомая мне мелодия. Выстрелы. Вытираю вспотевшие ладони о джинсы, взвешиваю в руке пистолет. Хватит отпираться уже?! Мне нужно именно туда. Зачем? Знать бы самому ответ. Может потому что мне некуда больше идти?

Толкаю дверь ногой и прячусь за стеной, чтобы не быть хорошей мишенью. Дым, конечно, многое скрывает, приглушает, но не скроет четкий силуэт в дверном проеме. Тишина. Что это означает? Там ждут неприятности.

Опускаюсь вниз. Если там ждут кого-то, то будут стрелять на уровне груди сначала, а уж потом ниже. Я слабак, но не полный дурак. Хотя очень может быть, если мне не хватило ума уйти отсюда. Выглядываю. Ничего.

Не хочется вот так совсем открыто высовываться. Наверняка они слышали скрип открывающейся двери.
Успокаивает правда одна мысль, что я и тем и другим пока нужен живым. Правда и тем и другим для Эрика. Надеюсь, они не начнут сразу стрелять. Снова бросаю беглый взгляд на руины, оставшиеся от некогда шикарного зала. Там и тут мебель полыхает в огне. Выбоины и трещины на стенах и на колоннах. Присматриваю для себя местечко. Совсем недалеко от двери покоится обломок упавшей колонны. Мне подойдет. Всего-то прошмыгнуть незаметно. Это я так сам себя пытаюсь успокоить. Считаю до трех и, пригнувшись как можно ниже, перебираюсь туда как можно быстрее и бесшумнее. Припав на колени, пытаюсь успокоить безумно колотящийся пульс. Теперь осмотреться и решить куда дальше. При беглом осмотре из новой позиции передо мной открывается новый вид. Взгляд сначала выхватывает тела некогда живых человек, а потом какое-то движение где-то в двадцати метрах от меня, то есть за третьей колонной. Не успеваю я разобрать, кто это, как рядом со мной в бетон колонны врезается пуля и отрикошечивает в сторону. Быстро скрываюсь за свое укрытие.
Но потом обрушивается целый шквал выстрелов. И не только в мою сторону, даже кажется, больше в противоположную. Когда Мика приземляется рядом со мной. Сильно вздрагиваю от неожиданности. Он берет меня за руку.
- Ты же сказал, что каждый за себя?
Он улыбается мне. Сейчас я уже не считаю его таким нахальным как раньше, даже милым. Наверное, у каждого есть две стороны.
- Мне кажется, что ты за меня. А значит, я все-таки за тебя. Пойдем, - тянет меня за собой.
Снова отсчет пальцев в воздухе. Только мы не бежим на три, а происходит слабый хлопок где-то справа, потом с другой стороны, и в воздухе к уже имеющемуся дыму добавляется вместе с едким запахом белый густой туман, постепенно образующий непроглядное полотно.

Резкий рывок за руку ставит меня на ноги. Постепенно я перестаю видеть даже спину Мики перед собой. Но он уверенным и быстрым шагом направляется куда-то, таща меня за собой.

Мы оказываемся за одной из дверей. Проходится учащенно моргать, чтобы, наконец, вернулось зрение. Мы находились в какой-то комнате. Передо мной несколько человек. Вероятно, это те другие, его коллеги.
Наверное, Мика почувствовал, что моя рука напряглась под его пальцами.
- Кукла, все в порядке. Это «друзья».
Потом за дверью гремит новый взрыв. Пригибаюсь ниже. Не люблю я это. То, что неконтролируемое, опасное в большом масштабе. Мика толкает меня в сторону одного из мужчин и поднимает свой пистолет в сторону двери. Остальные делают тоже.
Дверь резко распахивается и внутрь что-то залетает.
- Всем наружу! - командует он.

Глава 5.8.

POV Tom.

Я смотрю на тебя, не свожу с тебя взгляд, любуюсь тобой, пытаюсь запечатлеть тебя в своей памяти. Останься. Но ты уходишь.
Ты, выбрав наряд, начинаешь переодеваться. Помню как раньше, кажется, что это было ужасно давно, ты стеснялся меня… но потом… то, что я делал с тобой… Как нам об этом забыть? Как нам …? Какое же прекрасное слово - «нам». Только знаешь ли ты о «нас»?
- Куда ты?
Не отвечаешь.
- Я не отпущу тебя одного.
Бросаешь на меня неуловимый взгляд и возвращаешься к прежнему занятию.
А я? От одного взгляда на тебя обнаженного, правда, сейчас ты уже натянул на себя джинсы, но… отвлекаешь. А у нас важный разговор.
- Я пойду с тобой.
- Там тебе не место, - отвечаешь мне, даже не обернувшись. Приступаешь к футболке. Тоже черная. Все вещи, и те, что были на тебе, когда я нашел тебя на улице, и те, что ты сейчас одеваешь, черные.
- Где там? - просто я больше уже не выдерживаю, - Зачем тебе нужно туда? И кто это звонил?
Твои глаза, уверенный взгляд. Но ты не отвечаешь. Может, я не так спрашиваю?
- Зачем?
- Я должен.
- Почему ты должен быть там? Не там твое место.
- Почему?
Поднимаюсь с кровати. Неудобно спорить, да и говорить тоже, когда находитесь на разных уровнях.
- Раз мое не там, то и твое.
Подхожу к тебе ближе. Ты не двигаешься ни ко мне, ни от.
- А где мне место? Я не вижу для себя ни угла, ни пристанища в этой жизни, в этом мире.
- Твое место рядом со мной.
Ты замираешь. Чего в тебе сейчас больше? Холод, неподвижность, отрешенность. Всего переизбыток. Ты так изменился. Ты, то горишь как факел, то такой, как сейчас. Закрываешься от меня. Я ничего не могу понять по твоему лицу. Ни одна черточка не дрогнет, не выдаст твоих мыслей.
- Место под тобой? Униженный, использованный и раздавленный?
Каждое слово лед, но за ними огонь. Как удар, как слеза, но за ним боль.
- Нет, Билл. Со мной. Любимый… я… никогда больше…
Резко опускаешь глаза.
- Прости меня, я не хотел. Это просто вырвалось.
- Нет, непросто. Это так. Так было, но так больше никогда не будет. Я не знаю, как мне тебе объяснить свое поведение, - что я несу? какое поведение? я систематически уничтожал самого любимого человечка, - как объяснить то, что объяснить просто невозможно.
- Не нужно.
- Нужно.
- Не нужно.
- Почему?
- Просто мне это не нужно.
- Почему? Я хочу…
- Потому, что это больше не имеет значения.
Сердце ухнуло вниз. Что можно на это ответить? Я просто не знаю. Не следовало задавать те вопросы, ответы на которые ты не хотел бы услышать. Но я хотел и получил ответ. Как вернуться? Туда, где светит солнце, туда, где мы только вдвоем и никого кроме нас в нашем мире. Зачем тебе какой-то мир, когда есть наш? Ведь он есть. Не может не быть. Я в нем живу. Осталось только дело за меньшим или, наоборот, за большим. Рассказать о нем тебе. Рассказать так, что бы ты в него поверил так же сильно как я. Так, чтобы ты захотел быть, жить в нашем мире.
- Твое место рядом со мной.
Беру твою руку в свою. Ты переводишь свой взгляд с моего лица на наши руки, следишь за тем, как я целую твою ладонь, а потом прикладываю ее к груди.
- Вот здесь, в моем сердце.
Ты берешь мое лицо в свои ладони. Холодные пальчики. Гладишь по щеке.
- Не нужно мне ничего объяснять. Просто это уже не важно. Я хочу забыть все. И то, что было здесь в этой комнате, на этой кровати или вот здесь на полу. И то, что со мной делали там, и то, что я делал сам. Я хочу помнить только тебя… Понимаешь? Начать сначала. С тобой.
- Я тоже люблю тебя.
Улыбаешься мне.
- Я ведь этого не говорил.
- Но подумал.
- Да, подумал. Я люблю тебя, мой Томми. Ты ведь мой Томми?
- Только твой.
Крепко обнимаешь меня за шею, впиваясь в мои губы. Не понимаю как, но мы оказываемся на кровати. Точнее я-то на кровати, а ты на мне. Думаю, к нашему теперешнему положению больше причастен ты, нежели я. И этому факту я безумно рад. Но еще больше я рад ощущать твой опьяняющий вкус во рту, движения твоего языка, шелковистую нежность твоих губ. Все это сводит меня с ума. Я просто взлетаю. От ощущений, от счастья, от тебя. Потому что ты мое счастье. Потому что ты в моих руках, а я в твоих.
Отрываешься от моих губ, заглядываешь в глаза. Пытаешься унять сбившееся дыхание от долгого поцелуя. Твой взгляд. Наверное, у меня такой же. Безоблачно счастливый, сильно возбужденный и определено полный любви. Ты больше не холод, ты оттаял.
- Томми, понимаешь, просто нужно… я должен…
- Не нужно. Ведь мы вместе.
- Есть одна идея, она хороша, трудновыполнима. А я хочу хотя бы попытаться. Это важно для меня.
Могу только прижать тебя к себе за талию сильнее. Знаю, что это не поможет, не остановит тебя, но… просто инстинкт. Держать крепче, если это выскальзывает из рук. А ты определенно выскальзываешь, когда я только начал верить, что у нас есть общее будущее, когда в моем сердце возродилась надежда. Ведь я все еще боюсь, что ты не вернешься.
- Отпусти меня, - я понимаю, что ты говоришь не о том, что я сейчас просто вцепился в твою спину, а о другом, - Я обещаю вернуться. Обещаю быть с тобой, только мне нужно завершить это дело. Понимаешь? Мне это нужно. Не держи меня сейчас, тогда я вернусь к тебе потом. Не настаивай, я все равно не могу взять тебя с собой.
Знаю, что ты слишком упрямый, чтобы тебя сейчас можно было бы удержать. Сейчас ты очень решительно настроен.
- Надеюсь, с тобой будет все в порядке. Глава 4.9.

POV Bill.

Дверь резко распахивается и внутрь что-то залетает.
- Всем наружу! - командует он.

Я только осознаю, что меня выталкивают наружу. Падаю на каменный пол, сильно сдирая локти в кровь. Оглушающий взрыв совсем рядом. Дрожь подо мной. Чей-то крик. Звон в ушах. И россыпь горящих огоньков вокруг.
Потом меня кто-то хватает за руку и начинает тащить за собой, волоча по полу. Я не могу рассмотреть, не могу толком сопротивляться. Хотя могу. В другой руке все еще зажат пистолет. Но хочу ли я отнять чью-то жизнь? Нет. Имею ли я такое право? Нет.

Впиваюсь ногтями в кожу на руке того человека…
- Ах, ты су*а!
Он с силой швыряет меня в стену. Успеваю только подставить руки, чтобы полностью не впечататься в нее. Медленно сползаю вниз. Меня почему-то какое-то время никто не тревожит. Почти ослепленный, в ушах звон, в теле боль, пытаюсь проморгаться. Не очень выходит.
Постепенно картинка проясняется и приобретает цвет. Совсем рядом драка. Двое мужчин. Вероятно один тот, кто меня сюда и приволок, а второй тот, кто решил ему помешать. Мне кажется, что это именно тот, у которого глаза сияют зеленью. Не должно быть таких глаз у злодеев. Может я просто слишком наивный. Странно, но у него, выглядящего довольно слабым по своей комплекции, получается уделать противника через несколько ударов, отправив того в бессознательное состояние.

Мика, неожиданно для меня, но не для незнакомца, подходит ко мне, помогает подняться.
- Ты очень упрямый. Почему не защищаешься?
- …
- Тебя ведь могли убить.
- … ,- жаль, что все-таки нет.
- Молчишь?
- …
Следом приближается тот второй.
- Знакомься. Это Симонэ. А это немая Кукла.
- Нам уже пара уходить. Был второй сигнал. Еще один и здесь все закончится.
Симонэ на меня даже не посмотрел как будто я пустое место. Хотя может так оно и есть…
Мика тянет меня за собой, следуя за Симонэ.
Когда мы собираемся уже покинуть этот почти полностью разрушенный зал, сзади на нас обрушивается шквал выстрелов, град пуль, а преград от них нет, за которыми было бы возможно найти укрытие. Падаю на коленки, пытаясь закрыться руками. Поверх них ложатся чьи-то чужие, но теплые, прижимающие меня к себе.

Потом все на время стихает. Открываю глаза. Мика улыбается мне:
- Береги себя, - голос какой-то… другой.
Его руки медленно разжимаются. Он отстраняется от меня. Улыбка покидает губы, и он падает на бок. Нет, нет, нет. Его спина похожа на кровавое месиво. Этого не могло произойти. Снова. В глазах больше нет вечной улыбки, теперь только вечный покой. Нет, нет, нет. Касаюсь пальцами его щеки. Во всем виноват я. Снова.

- Кукла, что-то потерял? Или это я все-таки у тебя забрал?
Поднимаю взгляд на Эрика, который медленно приближается ко мне, держа на мушке пистолета Симонэ.
- Ну-ну, перестань. Ты его даже не знаешь, чтобы так проливать слезы.
Слезы, которых я даже не чувствую.
- Если тебе станет легче, давай сделаем вид, что это тоже часть сделки, как та: «голос за жизнь». Ну, что молчишь? Давай и этого отправим туда же. Как ты считаешь? Эх, Симонэ, Симонэ. Далеко же ты гуляешь?! Интересно, как отреагирует твоя хозяйка, когда узнает, что ее любовник был убит мной по желанию моей Куклы.
Пока мой реальный кошмар перевел свое внимание на Симонэ, медленно пододвигаюсь вперед, туда, где лежит мой пистолет. Ведь теперь он мой?

Не успеваю поднять. Выстрел рядом с пистолетом. Могу только отдернуть свою руку.
- Не делай глупостей!
Не буду.
- Смотри на меня!
Выполняю.
- Мне убить его?
Отрицательно качаю головой.
- Скажи мне это!
Не скажу.
- Догадливый ты мой, молчишь.
До этого был твой голос за жизнь друга, теперь мой… Ведь для него это игра, в которой он слишком сильный противник, которому никто не может противостоять.
Могу ли я быть сильным перед лицом своего самого реального кошмара?
- А я вот все равно пристрелю его.
Теперь я уже понимаю, что нет ни выбора, ни времени, ни другой возможность. Лишь бы Симонэ понял, что я хочу сделать…
- Слишком уж часто мешается под ногами…
Но понимает это Эрик. Он замечает мое движение.
- Да и ты мне уже порядком поднадоел. Только и учи тебя всему целыми днями. Для шлюхи ты слишком неопытен.
Он переводит ствол пистолета со спины Симонэ на меня. Первое желание закрыть глаза. Второе, что не нужно. Я могу смотреть своему страху в глаза, своему дьяволу. Тем более он собирается меня наконец-то осчастливить. Вот только я уже не уверен, что хочу этого. Смотрю в дуло пистолета. Пара секунд и мне уже не придется думать, желать… любить.

Гремит выстрел. Симонэ за долю секунды до конца отталкивает его руку в сторону. Я не медлю, выполняю то, о чем думал чуть раньше. Хватаю пистолет с пола. Эрик вырывается из хватки Симонэ и стреляет в мою сторону. Кувырок в сторону, приземляюсь снова на колени. Доля секунды для равновесия, и я нажимаю на курок. Дрожь в руках от отдачи, но я нажимаю снова.
Эрик скрывается за колонной недалеко. Черт!

Поднимаюсь на ноги, нужно немного сменить позицию. Пока не поздно, пока еще можно что-то сделать, что-то изменить. Распахивается одна из дверей за спиной Симонэ, из нее показывается вооруженный человек, который, не задумываясь, направляет на него свой пистолет. Одно движение руки в другую сторону и новый выстрел.
Симонэ быстро реагирует и падает наземь, чтобы открыть для меня лучшую траекторию.
Но уже не требуется. Беспомощно смотрю на содеянное мной же. Смотрю, как некогда живой и дышащий человек падает на пол. Кровь. Сожалею ли я об этом? Нет. Что сейчас говорит моя совесть? Тишина. Мое полное оцепенение проходит под звуки нового взрыва. Наверное, это и есть тот последний сигнал. Кажется, что совсем рядом, такой сильный, что даже стены издают протяжные стоны.
- Немая Кукла, пойдем отсюда! Он уже скрылся! Нам тоже пора спасаться!
Каждый коридор заканчивается одинаково. Тупиком для нас. Огонь. Бушующее пламя преграждает нам путь к спасению. Обрушившиеся перекрытия… Руины, под которыми высшие силы решили похоронить и нас двоих. Но мы продолжаем бежать. Искать выход. Надеяться.
- Смотри! – Симонэ показывает мне рукой на узкую щель в стене почти под полотком.
Можно, попробовать пролезть. Ведь здесь мы видели, мне кажется, что уже все тупики.
- Давай, я тебя подсажу.
Скрещивает руки, тем самым делая опору для моей ноги.
Цепляюсь руками за выступ, подтягиваюсь, пытаюсь перелезь, не выпав на ту сторону. С трудом, но получается. Перекинув ноги на ту сторону, протягиваю руки к Симонэ. Самому ему сюда не подняться. Он для меня слишком тяжелый, и меня медленно начинает тянуть вниз.
- Отпусти мои руки, так не выйдет. Спасайся сам!
Черт! Зачем мне спасаться самому? Никуда я тебя не отпущу.
Выпускаю одну его руку из своих, и упираюсь ей в стену, чтобы зафиксировать свое положение. Крепче сжимаю его руку.
- А ты очень настойчивый и смелый…
А ты решил, что ли говорить за нас обоих?
Упрямо тяну его на себя. И даже начинает получаться. Когда его руки отпускают меня, хватаясь за выступ, я по инерцию лечу вниз, больно ударяясь спиной.
Симонэ спрыгивает на пол.
- Ты цел?
Да, что со мной может быть?!
Он поднимает меня на ноги.

В этом коридоре мы не находим тупик, находим выход на свежий воздух. Симонэ тянет меня за руку с еще большей силой, заставляя бежать еще быстрее. Я не успеваю даже осмотреться вокруг. Перед нами забор, но он уверенно направляется к его воротам. А дальше только деревья и чернота ночи. Но он ведет куда-то дальше.

Мы оказываемся перед своего рода стоянкой. Множество мотоциклов. И только один человек около них.
- Лиам, мы что одни?
- Да, больше никто не вышел, - он так грустно улыбается, - Что-нибудь получилось?
- Нет. Эрик сбежал. Только теперь у нас его Немая Кукла.
Он показывает в мою сторону. Как будто я для него вещь. Раздражает это.
- Это того не стоило.
- Да, но мы никак не можем достать его. А так есть хотя бы слабый шанс.
Он, наконец, смотрит на меня.
- Спасибо, что спас меня.
Киваю ему. Ведь он тоже спас меня. Как я мог поступить по-другому?
- Куда мне тебя отвезти?
Смотрю в его глубокие глаза. Мне они определенно нравятся.
Глаза-хамелеоны, которые одновременно смеются и плачут.
- У тебя есть родные?
Отрицательно качаю головой.
- Мать?
Нет.
- Брат?
Ответ тот же.
- Ты останешься с нами?
Киваю в ответ.

Вот он финал сегодняшней вечеринки. Множество взрывов разрушают тишину ночи.
Симонэ перекидывает ногу через мотоцикл, раздается шепот мотора.
- Садись за мной и держись крепче.
Выполняю.

Ветер обдувает лицо, охлаждает тело, приводит мысли в порядок.
Ненужные выкинуть, нужные и дорогие спрятать как можно дальше, потому что я понимаю, что теперь для меня начинается новая жизнь. Другая и может быть в чем-то хуже предыдущей, а может в чем-то и лучше, но в ней я хотя бы могу попытаться изменить что-то вокруг, могу сопротивляться.

Глава 5.9.

POV Tom.

Твоя голова на моей груди, а сам ты весь лежишь на мне. Так хорошо, но я знаю, что это последние минуты. Не хочу, чтобы они кончались, не хочу, чтобы ты уходил, хочу, чтобы ты побыстрее вернулся.
- Том…
- Что?
- О чем ты думаешь?
- Угадай.
Твои ресницы так невинно-искренне подрагивают.
- Обо мне?
- И только о тебе. Постоянно. Всегда.
- Я тоже.
- А что ты сейчас обо мне думаешь?
- Не знаю, как тебя о чем-то очень важном для меня попросить.
- Просить не нужно, ты просто скажи.
- А ты обещаешь выполнить?
Прикусываю язык на секунду раньше, чем он успеет тебе ответить. Тут явно подвох с твоей стороны. Значит, твоя просьба меня не обрадует, и я не захочу ее выполнять. Но как я могу тебе отказать?
- Обещаю.
Довольный, но не улыбающийся. Значит, это не только важное, но и что-то очень серьезное.
- Завтра, как можно раньше, ты должен покинуть этот город.
Это предложение как-то не очень складно укладывается в моей голове.
- Зачем?
- Если я скажу, что мне так нужно, этого будет достаточно?
- Будет. Ты ведь все равно большего не расскажешь, а значит, мне это большее знать не нужно.
- Спасибо.
- А ты потом приедешь ко мне?
- Да.
- А сколько тебе нужно времени для этой твоей идеи?
- Не знаю.
Ты видишь насколько я расстроен. Целуешь меня в щеку.
- Эй, все будет в порядке. И я тебе буду звонить.
- А говорить со мной будешь?
- Теперь буду. Всегда. Еще успею тебе надоесть.
- Никогда. Билли, я очень сильно люблю тебя.
- И я тебя, мой Томми.

Глава 4.10.

POV Bill.

В тот день, когда моя новая жизнь началась, жизнь Симонэ закончилась. Его мир рухнул, когда мой только начал проводить тонкие черточки перед моим взором. Как легко рушатся мечты и строятся неосуществимые надежды… Передо мной открывался новый мир с новыми возможностями с иными приоритетами, где выживает сильнейший. И Симонэ учил меня быть сильнее своим примером. Его любимая умерла в тот день. Хотя он и ждал, что это случится. Но все же. Когда смерть приходит сама, это одно, а когда кто-то отнимает жизнь, это другое. Странно такое говорить. Я ведь теперь отнимаю… и даю другим возможность прожить свою, если не лучше, но по-другому, даю возможность выбора, которого у меня не было, который у меня отнял любимый человек. Тот, кто умер для меня. Том, ты слышишь меня? Его больше нет, нет моего Томми? Хотелось бы верить, что он где-то есть. Поверить твоему голосу в телефонной трубке. Он помогает мне выжить. Изо дня в день. Смешно, наверное, голос моего мучителя - голос моего любимого.
Симона была убита в ту решающую для меня ночь. Меня мучает чувство вины из-за того, что Симонэ был не с ней. Он бы смог ее спасти. Или умер бы с ней. Это ведь был бы выход? Для него и для меня. Она бы все равно умерла. Время бы убило ее, убила бы болезнь. Та же, что медленно, но верно убивает Симонэ. Спид это ведь приговор? Если бы она просто умерла, то во главе Округа бы встал Симонэ, как наследник ее власти. А так… власть переходит к сильнейшему. Убийца теперь правитель, новый хозяин, которого все должны слушаться. Хан. Он ведь даже не похож на убийцу. Он делец и предприниматель, который нашел для себя подходящий бизнес. Наркотики это ведь слишком дешевое и мелкое развлечение. Тела? Скорее даже не тела, души. Этот бизнес интересней. Жаль, что мы уже ничего не можем сделать. Не имеем права, нет возможности, нет достаточных сил. Их нет у Симонэ, что говорить обо мне, когда мое место в самом низу, как шлюхи, за которую даже не отдали выкуп хозяину, то есть попросту беглецу. Симонэ хотел заплатить за меня, за мою свободу Эрику, но тот не желал заключать сделку, и я все также оставался на нелегальном уровне.
Что изменилось в жизни Симонэ после смерти его любимой? Не знаю, но вот идея Симоны угасла. Она была такой же, как я, такой же, как сам Симонэ, была человеком без прав на свободу, на саму себя, но добилась и того, и другого, и решила, что сможет изменить и жизни других, начав с человека, которого любила. Она спасла Симонэ, к сожалению потом его погубив. Что ж эта болезнь профессиональная. Жаль, у меня ее нет. Я бы хотел умереть. Только вот не выходит.
У Симоны была прекрасная мечта, в которой даже мы, люди без прав, смогли бы решать свою судьбу, могли бы сказать «нет». У нее это почти удалось. Дело было лишь за малым. Объединить все районы Округа под ее началом и удержать его в руках. Но с самого начала идея была обречена на крах. Что бы было после смерти Симоны и Симонэ? То же что и сейчас. Нашелся бы сильный предводитель и все… все было бы так же как раньше. Хан стал вести свою политику с точностью да наоборот. Теперь продавалось и покупалось все. Даже душа. А слово «свобода» потеряло свой смысл.
Я видел, что новый хозяин округа боится Симонэ, но со стороны Хана не было попыток его убить или запугать. Он рассчитывал на помощь времени. Я хотел спросить Симонэ, почему он не убьет сейчас Хана. Вот такими глазами я начал смотреть на этот мир. Одно решение любой проблемы. Но мне не требовалось задавать вопросы, Симонэ понимал меня, даже без них. Наверное, он такой один. Ведь даже ты не знал, о чем я молчу, о ком я думаю, когда молчу. А он знал мои мысли. Знал, может быть еще и потому, что они часто были схожими. Понимал меня, потому что он тоже был там. Где там? В аду. А что такое ад? Ад – это жизнь без жизни, воздух без кислорода, тело без чувств и души, боль без любви.
Он ответил очень просто.
- Проблема не гвоздь, который можно просто забить. Пусть власть сейчас в руках такого предводителя, но представь, что будет, если она перейдет в руки Эрика.
Я представил. И понял, что так можно жить, терпеть, надеяться. А Эрик… он ведь убивает все и тело, и душу, и надежду. Все.
Что теперь стало с нами?
Тех, кого раньше называли охотниками Симоны, осталось очень мало. Ничтожно мало, чтобы можно было что-то предпринять.
А мы? Мы должны были приспособиться к условиям, которые четко установил Хан. Работать на него либо уходить за пределы его территории. А это лишь два места: Ярмарка и Север. Ни то, ни другое не подходило, ведь в последнее время главный торговец Валет примкнул к Эрику. Тоже подстраивается под условия. Знает, что у Эрика потенциал и возможности все-таки больше чем у Хана.
Значит, работаем на него. Точнее Симонэ, а я на Симонэ. Помогаю, так сказать, а он учит меня бороться, показывает, что можно быть сильным в любых обстоятельствах, не бояться не при каких условиях. Постепенно я начал в это верить, не только верить, ощущать. Страх давно во мне умер. А теперь что? Осталось дело за малым. Не чувствовать и не любить. Ведь меня никто не любит. Даже Симонэ. Просто и вправду лучше быть с кем-то, чем одному. В этом Мика был прав. Мы живем вместе, потому что, когда ты один, никто не остановит смерть останков твоей души. Мы заботимся друг о друге, хотя раньше я не мог заботиться о самом себе. Значит, я все-таки стал сильнее. Может, я слаб и труслив. Но пусть мне кто-нибудь скажет это в глаза. Пусть только попробует.
Кто я сейчас? Меньше чем человек, больше чем раб. Но я все еще раб чужой воли. Только теперь служу другим целям. В моей руке пистолет. И их, тех, кто использует меня, это устраивает.
Что теперь стало с нами? Кто мы теперь? Кто я теперь? Всего лишь Немая Кукла без чувств и эмоций, которая четко знает свою работу. Какая она? Не простая. Но боль и горечь от содеянного прошла, ничего нет. Да я и не хочу, чтобы когда-нибудь что-то вернулось. Почему? Потому что моего Томми не вернуть. Его нет. Это значит, что и мне не зачем возвращаться, не к чему стремиться. Не к кому. Кто я теперь? Ведь я просто убийца. А убийцам чувства не к лицу.

Глава 5.10.

POV Tom.

Ты ушел, оставив меня одного в нашей квартире, оставив одного в нашем мире.
Я, как обещал, не держал тебя. Отпустил. Но это не говорит о том, насколько легко мне далось расставание с тобой. Невыносимо трудно. А сейчас просто сотни лезвий резали кожу, сердце, душу. Еще недавно ты был в моих руках, а сейчас… Мне просто холодно одному. Без тебя. Это уже переходит в ранг фобии. Я ужасно боюсь потерять тебя навсегда. Но ты обещал, а значит вернешься. Ведь ты любишь. И я тоже. Любовь ведь сильнее всего?

Ты ушел очень поздней ночью или совсем ранним утром. Ты ушел, хотя я видел, что тебе самому не хотелось. Не было еще и четырех. Зачем? Куда? Но ты не ответил, а я не спросил, потому что знал, ты все равно не скажешь. Ты не рассказал, что же тебя так тянет назад. Почему это так необходимо? Почему это важнее, чем быть сейчас просто вместе. Я видел, как ты с трудом отрываешься от меня, выбираешься из моих объятий, которые я и не хотел бы никогда ослаблять.

Ты ушел. А что остается мне? Просто собирать вещи. В полдень у меня самолет. Отлет из Гамбурга в Мюнхен. Вещи, вещи, вещи. Все это ерунда. Просто то, чем можно забить чемоданы. Чемоданы, которые заполняют всю нашу жизнь. А самое дорогое в чемодан никогда не положишь, будешь прижимать к себе, чтобы не потерять. Это любовь. Это дорогой и любимый человек. Почему же тогда я тебя отпустил? Потому что ты так меня попросил. Перебираюсь из своей комнаты в твою. Нужно захватить вещи и для тебя. Ты ведь ко мне приедешь? Ты обещал.

Самое важное сейчас для меня из всего того хлама, что я беру с собой, - это телефон. Ведь я жду твоего звонка. Жду его уже сейчас. Начал ждать, когда ты только переступил порог, когда скрылся из виду, повернув за угол. Хотелось бежать за тобой, остановить. Но я знал, что не имею права делать это, делать что-то против твоей воли, твоего желания. А ты хотел так: уйти, чтобы потом вернуться.

Жду твоего звонка постоянно и сейчас, когда я после прохождения всех формальностей сижу в зале ожидания аэропорта, когда объявят посадку на мой рейс. Жду и прислушиваюсь. Не только к звукам. Я пытаюсь почувствовать тебя, понять, что с тобой. Пытаюсь вспомнить, как это было раньше. Дышать одним дыханием, жить ударами одного сердца, быть единым целым, неразделенным ничем. Пытаюсь слушать сердцем, услышать твоё. Не очень выходит. Может это из-за моего сильного волнения о тебе, но я слышу только ужасно громкий стук своего сердца, отдающий двойным боем в ушах. Я переживаю.

Вот оно. Просят пройти на посадку. Перелет, который отдалит меня от тебя только еще больше. Не хочу, но так хочешь ты.
- Эй, парень? Это не ты случайно забыл тут?
Поворачиваюсь в сторону обращавшегося ко мне человека. У меня с собой была только одна сумка, а она сейчас при мне.
- Нет, ты ошиб…
Резкая боль в области шеи. Я даже не успеваю рассмотреть незнакомца. Сразу обрыв чувств. Не вижу. В ушах звон. Необыкновенная слабость. Чувствую чьи-то руки, подхватившие меня, остановившие мое падание.
Но падение все же происходит. Только в темноту.

Мля, люди, я вас щас так обрадую...Посмотрите на предыдущие посты и ужаснитесь!!!! Это еще НЕ ВЕСЬ РАССКАЗ!!!!!!! Та еще полторы части!!!!!

да!!!!!!!!

Глава 8.5.

POV Bill.

Дверь за моей спиной с неприятным скрежетом закрывается. Оставил на какое-то время одного. Не думаю, что надолго.
Scheise! Розовая роза выпадает из моей руки. Ну, так купиться! Дурак. Ведь казалось, что он проявляет заботу. Хочется развернуться и врезать ему. Вот только жаль, что он ушел. А я опять здесь. Хотя и не бывал раньше именно здесь. Но обстановка до боли знакомая. Слово «до боли» очень подходит к моему положению. Значит, сегодня мне снова предстоит купание. Как я это ненавижу. Подхожу к ванне. Уже наполнена. Касаюсь пальцами воды. Холодная, не ледяная как иногда бывало, просто холодная. Чувствую себя обреченным всегда возвращаться на тот же круг. Нужно ли было мне его убить? Нужно было. Я обещал Симонэ. Я подвел тех, кто в меня верит, хотя и обещал вести за собой. А как я могу, если сам не могу идти. Без тебя не могу.

Всю стену напротив закрывает зеркало. Подхожу ближе. Мне кажется, что меня уже шатает. Картина плачевная. Смотрю на свои ладони. Все в царапинах. А я даже не замечал, что они серьезно кровоточат. Повязка на руке пропиталась кровью. Смотрю на свое лицо. Сам себе внутренне смеюсь. И это я поверил в то, что смогу быть чьим-то вожаком? Убираю прядь волос, налипших на лоб. Слизываю выступившую кровь с губ. Но она снова появляется. Как же мне сейчас плохо. Опираюсь на зеркало руками, лишь бы сейчас не упасть. Для начала стоит сесть. А потом попросить у Эрика поесть.
- Томми, мой Томми, забери меня отсюда.
Но ты не заберешь, не спасешь. Потому что ты где-то далеко и в беде, и тебе самому нужна моя помощь, а я настолько слаб. Ослаб от жизни.
- Опять своего Томми зовешь. Почему?
- Потому что люблю.
С силой толкает меня в зеркало. Эрик, схватив мои руки, разводит их в стороны, прижимает к холодной гладкой поверхности. Закрываю глаза. Больно ли мне? Больно, но от удара боль ни на каплю не усилилась. Не хочу быть слабым, но по-другому не выходит. Не могу я быть сильным. Пытаюсь вытащить руки из его тисков. Безрезультатно. Разворачивает меня к себе.
- Любишь, а когда ты занимался с ним в последний раз любовью? Ты ведь только и делаешь, что тра*аешься со мной, а до этого еще и с Симонэ…
- Да, пошел ты…
- Ответь, когда?
- Никогда, никогда этого не было. Он такой же насильник и ты.
Он доволен моими слезами. Наклоняется к моим губам. Целует. Я не понимаю, что происходит. Но так он меня никогда не целовал. Нежно. Так странно.
- Если я так похож на твоего Томми, может и у меня есть шанс на твою любовь? Особенно, если он умрет.
Ненавижу. Свободны только ноги. Я и бью коленкой ему между ног. Его скрючивает пополам. Знаю, что нарываюсь, что поплачусь, но не мог удержать эмоции, ведь он тебе угрожает. Закрепляю результат ударом в челюсть, надеясь выиграть хотя бы несколько секунд. Эрик падает на пол.
Но стоит мне броситься к двери, как его цепкие руки ловят мою ногу, и я падаю. Переворачиваюсь на спину. Время не ждет, а Эрик приближается. Пытаюсь отползти. Бесполезно.
Он, схватив меня за талию, перекидывает через плечо. Сначала пытаюсь вырваться, потом понимаю, что это бесполезно. Потом понимаю, что лучше все-таки держаться за него. Но не выходит.
Падение в воду. Удар по ушам, по глазам и легким. Задерживаю дыхание. Кожу обжигает холод. Прозрачная толща.
Страшно ли мне? Нет. Его рук прижимаю меня ко дну. Пытаюсь ухватиться руками за бортики. Выбраться, но он сильнее. Чувствую, что еще чуть-чуть и… Холод проникает в легкие… и будет конец. Больше нет сил держаться, бесполезно.

Резкий рывок. Падаю на пол. Легкие раздирает кашель в попытках выбить воду. От соприкосновения с воздухом мое тело начинает бить крупная дрожь. Его руки ложатся на меня, начинает раздевать, стаскивать с меня прилипшую одежду. Он заслуживает смерти больше чем я.
На минуту он оставляет меня лежать в таком положении абсолютно голого и абсолютно дрожащего. Не тра*ает. И на том, спасибо.
Потом рядом со мной падает какое-то покрывало. Эрик берет меня на руки и перекладывает на него. Снимает с себя одежду, ложится рядом со мной и закутывает нас в него. Соприкосновение с другим теплым телом кажется обжигающим.
- З-за-чем?
- Тебя нужно согреть.
Раньше его как-то не волновало мое состояние после вот таких водных процедур. Просто имел тело и душу.
- Прости меня.
- Что? - Толкаю его от себя не слушающимися пальцами.
- Я хотел все начать сначала. И сорвался. Мы можем начать сначала?
Когда у нас было начало? А когда был конец? А когда появились «мы»? Ни на один вопрос у меня нет ответа.
Наконец, я согреваюсь под его теплыми ладонями на моей спине. Клонит в сон, а я не сопротивляюсь. Утыкаюсь в его шею носом и оправляюсь в мир иллюзий и сновидений. Глава 9.5.

POV Tom.

Я хочу почувствовать то, что чувствовал ты. Но в моем случае просто вещей недостаточно. Мне нужна полная палитра чувств и ощущений. А для этого только внешнего перевоплощения недостаточно.

Где предоставляют подобного рода услуги, оказалось не так сложно узнать. Всего лишь снять девушку и заплатить ей определенную сумму денег. Она обозначила для меня путь, назвав определенные улицы в северной части Гамбурга. И раз это были уже несколько улиц, мне стало интересно, что ли. Неужели подобного рода услуги пользуются спросом? Выбираю ту, что на карте более крупная. Раньше я здесь никогда не бывал. И не представляю, как выглядит эта «Ярмарка». Кажется, так она назвала это место.

По обе стороны тут и там стоят вульгарно одетые и раздетые молодые девушки и парни. Все они как-то держатся группами, только изредка я видел пары. Немного страшно. Но зачем же я тогда сюда пришел, если не за этим? Притормаживаю. Через минуту ко мне подходят двое – девушка и парень. Наверное, по моему внешнему виду не смогли отнести меня к определенному полу. Девушка наклоняется к моему окошку.
- Крошка, мы можем, чем помочь?
- Если б не могли, меня бы здесь не было.
- Девочки, мальчики?
- Нет, девочки и мальчики не подходят, мне нужен тра*аль и грубый секс.
- И такие найдутся. Тебе нужен один кавалер на ночь?
Много времени на раздумья не требуется.
- Несколько.
Она отлепляется от окна моей машины и обращается к подошедшему вместе с ней парню.
- Джин, познакомь крошку со своими друзьями.
Его вид у меня никак не ассоциируется с тем, что я хочу. Хотя встреть я его на улице, никогда бы не подумал, что это просто проститутка. Обычный подросток. Что ж внешность обманчива, и даже люди, которых ты знаешь всю жизнь, могут преподносить сюрпризы. Как я. Как ты. Глава 6.6.

POV Bill.

Я ушел, не дождавшись рассвета. Так будет лучше. Чем дольше я ощущаю твое тепло, тем острее начинаю чувствовать свою слабость. Я должен быть... Каким? Без чувств. Холодным. Сильным. А ты своими словами, своими прикосновениями пробуждаешь во мне все те чувства, о существовании которых я успел забыть, те чувства, что делают меня слабее. Так не должно быть. А сейчас мне нужно снова о них забыть, потому что меня ждет работа. Работа. Не больше, но и не меньше.
Я не смог уйти раньше, хотя если бы я все-таки это сделал, то мог бы отправиться туда еще этой ночью. В «Запретный плод». Там работает Грешница. Там резиденция Хана. Но сейчас уже поздно, хотя по рамкам реального мира слишком рано. Но с другой стороны у меня будет время подготовиться. Не только физически, но и психологически. Домой к нам с Симонэ нельзя. Думаю, он уже подчищен. Наверняка уже постарались либо люди Эрика, либо Хана. Там ничего ценного нет. Это просто вещи. Только вот у меня не осталось ни единой фотографии Симонэ. Глупость об этом сейчас думать. Но все же.

Ноги приносят меня в парк. Нужно где-то остановиться, почему бы не здесь. Конечно, закрыто. Но кто ж меня остановит? Дохожу до той его части железного забора, где имеются горизонтальные прутья. Подтягиваюсь на руках, пока не нащупываю ногами опору. Потом выше. Перекидываю ногу через острые шипы. Открывается хороший вид. Там вдали в конце главной аллеи виднеется фонтан. Дорожка усыпана листьями. Некоторые из них уже мертвые темные сморщившиеся, а некоторые яркие и светлые… но их так мало осталось. Все равно красиво. Раньше мы, ты и я, часто бывали здесь. Так часто, как можно было вырваться. Мне нравилось здесь гулять, а тебе, мне кажется, нет, но ты выполнял мои глупые прихоти и ходил со мной. Я видел романтику и красоту природы. Ты нет. Но ты был со мной.

Раньше я ужасно боялся высоты, а сейчас нет. Такой глупый страх. Не спускаясь, сразу спрыгиваю внизу. Иду к фонтану. Он давно не работает, просто красивая статуя двух держащихся за руки ангелов, стоящих спинами друг к другу. Свежая листва шелестит под ногами, когда я по ней ступаю. Мыском кроссовка поддеваю кучку, чтобы ворох ярких красок закружился над асфальтом. Нужно очистить голову от мыслей. От тебя. Чтобы потом можно было сосредоточиться только на реальности… Сажусь на скамейку за фонтаном. Там меня никто не увидит даже днем, когда парк будет заполнен гуляющими парочками. Вдыхаю холодный воздух. По ночам уже очень холодно. Чтобы хоть немного согреть руки, засовываю пальцы в рукава куртки. Нужно немного отдохнуть. Следующая ночь мне такой возможности не даст, и тогда мне очень пригодятся силы. Устаиваюсь на скамейке, подложив руки под голову. Холодно. Вспоминаю прикосновение твоей руки к щеке… Страстные поцелуи… Объятия, ласки… Ради этого стоит жить и бороться за себя, за тебя, за нас. Ведь я верю, что «мы» где-то есть. Это должно быть, не может ни быть.

Около трех я выхожу из парка, спускаюсь под землю. На метро добираюсь до банка, в котором мы с Симонэ арендовали ячейку на подобный случай. Там все необходимое для обоих, хотя когда мы ее готовили, прекрасно понимали, что воспользуется ею только один. Фальшивые документы, номера ячеек в заграничных банках с ключами от них, наличные деньги, много оружия. Сегодня мне пригодится только последнее.

В зале банка подхожу к столику со свободным менеджером. Ему мой вид не внушает доверия, но, тем не менее, он выслушивает номер ячейки и имя, на которое она арендована. Симона Томас. Имя наших любимых, которых мы потеряли. Имена моего брата и матери. Самых значимых и любимых.
Менеджер банка снова осматривает меня с ног до головы. Улыбаюсь ему с ответ самой своей раздражающей улыбкой, на которую только способен.
- Тут указаны двое возможных получателей. Требуется проверка совпадения голосовых тонов либо сетчатки глаза.
- Первое.
- Пройдемте. Глава 7.6.

POV Tom.

Я сидел парализованным, прислонившись к стеклу. Что со мной было? Каждую минуту я думал, что мое сердце сейчас остановится. Но оно упрямо продолжало биться. Радовалось оно лишь один единственный раз, когда Эрик вытащил тебя из ванной, и ты начал дышать. То, что было дальше, я бы предпочел не видеть, но и не смотреть не мог. Не видеть то, как он раздевал тебя. То, как ты дрожал всем телом, а он согревал тебя. Хотелось, чтобы он не трогал тебя, хотелось, чтобы согрел тебя, чтобы ты больше не дрожал. Не видеть то, как потом он… а ты даже не противился всему этому. Я хочу тебе верить, хочу доверять. Но в голову упрямо пробирается мысль. Ты знаешь его давно. И у вас эти «отношения» давно. Я не должен так думать, особенно в свете того, что ты должен его убить, но… ты не сопротивляешься ему, отдаешься. И получаешь удовольствие. Он тра*ает тебя, а ты смеешься. Это не нормально, но… Он ведь… а ты такой… Я видел твое лицо в тот момент. Отлично видел. Когда ты насаживался на него. Сам. Слава богу, я это не слышал. Я думал, что еще чуть-чуть и мне придет конец. Потом вы снова лежите и о чем-то разговариваете. Вам есть, о чем говорить? На глазах наворачиваются предательские слезы. Не знаю уже в который раз по счету. Потом Эрик показывает в сторону зеркала, а ты смотришь прямо на меня. Ты знаешь, что я здесь? И ты все равно… Нет, так нельзя. Я тебе доверяю. Ты это делаешь по принуждению, сам того не желая. По-другому просто быть не может. Ты засыпаешь, лежа на его руке. Боже…

Я не знаю, сколько проходит времени, пока я сижу вот так, не сводя ни на секунду глаз с твоего лица, следя за тем, как размеренно поднимается и опускается грудная клетка, считая твое дыхание.
В то помещение за стеклом заходят несколько человек. Меня сразу же охватывает паника. Еще большая, чем раньше. Эрик встает и о чем-то с ними разговаривает. Ты лежишь на полу, а множество фигур вокруг. Эрик показывает на тебя. Неужели они говорит о тебе. А ты даже не знаешь. Ты ведь сладко спишь. Они уходят, а Эрик склоняется над тобой. Что-то говорит. А потом поднимает на руки. Встаю, прижимаю руки к стеклу.
- Билл…
Он уносит тебя. Могу только проводить тебя взглядом. Зря я раньше думал, что мое сердце не выдержит то, что я вижу. Сейчас стало намного хуже. Теперь, когда я не знаю, что с тобой.

*****
Сколько прошло времени с того момента, не знаю. Кажется, что целая вечность, а может быть и несколько секунд. Бил ногами в дверь. Глупо, конечно. Только слабо позвякивает от моих. Но злость выходит, оставляя только абсолютное чувство отчаяния. И безграничный страх, что я тебя больше не увижу. Билл… Новый удар, слабый отклик, боль и страх. Следующий… Билл…
Что-то слышу с другой стороны. Это странно, потому что дверь, как я думал, абсолютно непроницаема. Но звук повторяется. Тихий, но громче предыдущего. Понимаю, что это не через дверь. Динамик наверху все еще включен. От него и исходят эти звуки. Подхожу ближе. Не могу понять, что это. Но это где-то близко, потому как Эрик из того помещения добрался до тебя здесь в течение пары минут. Потом звуки прекращаются, лишь тихое шипение вышедшего из строя передатчика. Что сейчас делать? Вернуться к двери?
Звуковая волна и удар воздушного потока сбивают меня с ног. Сверху меня усыпают мелкие осколочки стекла. Убираю руки с лица.
Фальшивого зеркала больше нет. И той комнаты тоже больше нет. Дым, едкий запах, руины от стен. Я первый раз был так близко к взрыву. Поднимаюсь на ноги. Чувствую, как под ногами трескаются осколочки стекла, но не слышу этого. Не слышу своих шагов по направления к останкам от стеклянной перегородки. Острые длинные прозрачные зубы хищно приветствуют, выпуская меня наружу. Когда я уже выбрался из руинов, в которые превратилась столь крепкая темница, к моим ушам стал возвращаться слух, первым сигналом которого был сильный вакуумный звон. Пройдя всего несколько метров, я увидел, как я полагаю, причину всего происходящего.

Впереди меня на расстоянии примерно тридцать метров стояли несколько человек, одетых во все черное с повязками на лице. В голову пришло не совсем уместное сравнение с японскими ниндзя. Но им тут явно не место. Плюс у всех у них в руках были пистолеты, которыми они активно пользовались в эту минуту. До моих ушей стали отчетливо доноситься выстрелы. Не успел я подумать о том, что делать дальше, как кто-то схватил меня за руку и потащил к стороне. От этого неожиданного рывка я чуть не упал. Прижав к стене, на меня навалилась девушка.
- Ты, Том, да?
Услышал я почти отчетливо.
- Да.
Она накрыла рот ладонь.
- Что ты так кричишь?! Тише.
- Откуда ты меня знаешь?
- Меня за тобой послал Кукла.
- Где он? Где Билл?
- Если ты Биллом называешь нашего Принца, то он во-о-он с той стороны, где люди Хана.
Она показывает туда, где я видел тех самых «ниндзя».
- То есть мы с тыла?
- Ага.
- А кто такой Хан?
- С ним лучше не связываться. Он сейчас глава нашего округа. Будет полноправным хозяином после смерти Эрика.
- А Билл… он там один?
- Нет, что ты. С ним вся наша группа. За исключением меня и Лиама.
Выглядываю из укрытия в виде выступа в стене, за которым мы скрывались.
- А как нам попасть туда к нему?
- Никак.
- Что?
Оборачиваюсь к ней.
- Я пойду к нему в любом случае…
- Здесь не пройти, как видишь. А тот проход, через который я сама здесь оказалась, был обрушен после взрыва. Так что нам только отступать…
Она осеклась, не договорив.
- Нет, мы найдем другой способ…
- Тихо! – она снова накрыла мой рот рукой.
Казалось, что она к чему-то прислушивается.
- Да, я нашла… Хорошо, Кукла, я его уведу.
- Что?
Только сейчас я замечаю в ее ухе какой-то приборчик. Маленький и блестящий.
Она берет меня по руку и тянет отсюда.
- Эй, стой, куда? Нам не туда!
Бросает на меня гневный взгляд. Она выглядит более, чем странно. В наряде горничной маленькая девчонка с такими властными замашками. Но потом… в голове проскальзывает воспоминание…
- Ты ведь Грешница?
Приподнимает уголок губ. На улыбку мало похоже.
- Вспомнил все-таки.
- Это ведь Билл тебе сказал… только что. Дай мне с ним поговорить.
- Он, знаешь ли, занят. Дела. Я не уйду без него.
- Глупец. Он же за тебя переживает. Самое первое его распоряжение было о тебе. Только так он мог успокоиться и действовать. А это самое главное. Ведь он предводитель. И мы пойдем за ним, если он сможет вести, а если не сможет, то мы все здесь и останемся. Ты не знаешь, но именно здесь и сейчас наступит конец. Потому что все уже здесь. И Хан, и Эрик, и Кукла. И мы все силы отдадим, чтобы наш Принц стал Хозяином.

*****
У меня не было аргументов для сопротивления. Она вела меня коридор за коридором. Дальше от тебя. А я очень хотел назад.
После нового поворота, она с силой, которая никак не угадывалась за ее тонкими руками, толкнула меня в стену.
- Эй!
- Тише.
Она придавила меня своей спиной. Нагнулась куда-то вниз, упираясь в меня. В полутьме я услышал щелчок. В ее руках был пистолет, который она сняла с предохранителя. Черт.
- Не шевелись. Может, не заметят.
Я понял, о чем она, когда через полминуты мимо той выемки, в которую мы вжались, прошли несколько человек.
- Кто это?
- Тебя не учили держать язык за зубами?! Брал бы пример с Куклы.
- Кто это?
- Это люди Эрика. Патрульные.
Прикусываю свой язык. Черт, мне так страшно. За тебя. Я не представляю, что ты можешь кого-то убить. А я… просто хочу тебя защитить. Но ты хочешь, точнее не хочешь, чтобы я был здесь.
Грешница выглядывает из укрытия.
- Вроде чисто. Пойдем.
Руки у нее заняты, поэтому она толкает меня ногой, призывая пошевеливаться.

*****
Через пару коридоров и лестниц она замирает. После долгой беготни за ней врезаюсь в ее спину. Грешница отталкивает меня рукой с зажатым в ней оружием. Понимаю, что она слушает. Это ты ей сейчас говоришь? Глубоко вздыхает и оборачивается на меня.
- Что такое?
- Мы не туда идем.
- Не понял.
- Там где-то впереди стычка между людьми Эрика и Хана. И наш Принц туда идет. Нам приказано убираться.
- Но ты не хочешь?!
- Да, не хочу.
- Почему?
- Потому что желаю всеми силами поучаствовать в этой заварушки, и ни за что бы ее не пропустила, если бы Кукла, не отправил бы меня за тобой, ведь я единственная знала точно, как ты выглядишь. Ну, еще конечно Лиам, но он сейчас с Ханом.
- Не понимаю, он ведь как бы еще недавно на стороне Эрика… черт, я запутался.
- Это называется шпионить на три стороны.
- А как вы можете быть уверен, что он не предаст вас, продаст им?
- Не можем. Но если мы перестанем верить своим, то кому тогда? Себе? Но одного человека мало.
- Так, значит, мы пойдем туда.
- Я пойду точно. А ты…
- Я тоже.
- Кукла разозлится. Ладно.
Она протягивает мне пистолет, а сама достает из-под юбки еще один.
- У тебя там склад?
- Нет, но есть еще вещички, которые ты не видел. Можно потом как-нибудь встретиться, погулять.
- Нет, не думаю.
- Что ж ты так. Не следует девушек так сразу отшивать, когда еще не видел, что у них там есть под юбкой. Может там сюрприз. Ладно, пойдем. Глава 8.6.

POV Bill.

Наконец я согреваюсь под его теплыми ладонями на моей спине. Клонит в сон, а я не сопротивляюсь. Утыкаюсь в его шею носом и оправляюсь в мир иллюзий и сновидений.
Мне ужасно хочется, чтобы сейчас на его месте был ты. Чтобы твои руки гладили мою спину грубыми пальцами, чтобы ты согревал меня своим теплом. Чтобы ты просто был со мной. Где ты, мой Томми? Смогу ли я тебя еще когда-нибудь увидеть? Что он с тобой сделал? Мои мысли не дают мне успокоения. Даже сейчас в столь плачевном состоянии я не могу перестать о тебе переживать, постоянно думаю о тебе.
- Эрик?
- Что? – шепчет он в мои волосы.
- Где сейчас Том?
Руки на моей спине замирают.
- Прошу тебя, ответь?
Пальцы начинает давить на мои ребра. Терплю. Но он не перестает, нажимает только сильнее. Вжимаюсь в его тело, как можно сильнее, дальше от его рук, ближе к нему.
- Отпусти, мне больно, - прошу охрипшим голосом ему на ухо, хотя и понимаю, что смысла в этом ни на грамм. Он все равно все сделает так, как того ему хочется.
Но он отпускает. Пытаюсь отползти подальше настолько, насколько то позволяет покрывало.
- Ты хочешь знать?
- Хочу.
- Хочешь?
- Хочу.
- Вот и я хочу.
А я не хочу. Только кто ж меня спросит.
- Не ответишь?
- Я удовлетворю твое желание, только после того, как ты выполнишь мое.
Вот так просто. Ты в его руках, а значит, я у его ног.
- Так делай, что хочешь. А потом ответь. Скажи мне правду.

Закрываю глаза и слушаю свое дыхание. Я выдержу, смогу. Не нужно быть слабым. Ты моя слабость. Ты отбираешь мои силы, способность сопротивляться. Но я смогу. Смогу. Мне только нужно, чтобы ты выбрался отсюда. Чтобы ты был в безопасности. Для этого я все сделаю. А потом? Потом… смогу ли я быть с тобой? Ты поймешь? Надеюсь. Простишь? Хотелось… но вот я уже не тот, кого ты… Любишь? А кого ты любишь? Меня? Таким, каким я был когда-то? Веселым, отзывчивым, наивным, глупым, романтичным, безоговорочно твоим? Но такой я давно умер. Ты убил меня. Таким, каким ты сам меня сделал? Но я уже никогда не буду таким. Почему? Не хочу. Таким, каким я сейчас являюсь? Но ты не знаешь, какой я сейчас. Я сам не знаю. Не знаю до конца, на что я способен. Не знаю… Знаю одно, что мои чувства к тебе, те, которые появились когда-то необыкновенно давно, не исчезли, не увяли, только окрепли. Я буду любить тебя до конца. Любого. Жестокого. Нежного. Злого. Ласкового. Любого. Любимого. Тебя. Моего.

Эрик придавливает меня сверху своим телом. Даже если бы я хотел сопротивляться, не смог бы. Сил уже нет. А последние направлены лишь на одно. Терпеть. Знал бы ты, как низко я пал. Думаешь, что ниже уже невозможно, но вот, приходит момент, и ты погружаешься еще дальше. Еще глубже. За информацию продаюсь. Успокаивает лишь то, что это ради тебя. Я не желаю смотреть на него. Не желаю чувствовать. Пусть сделает то, что ему хочется, быстро. Хочет поцеловать меня в губы, но, почувствовав его дыхание на своем лице, я отворачиваюсь. Он переходит на шею. Пытаюсь оттолкнуть его. Мне не нужны эти глупые ласки. Они ведь делают еще больнее. Спускается к груди, добирается до живота. Начинает вылизывать. Черт, опять. Это поганое тело отзывается, когда душа не хочет. Его руки ложатся на бедра, начинают гладить. Приподнимаюсь на локтях, наблюдаю за ним.
Он отстраняется от моего живота, и, смотря мне в глаза, начинает дуть на влажную кожу. Волна мурашек разбегается по телу, сначала поднимаясь вверх, сбегая до кончиков пальцев рук, а потом возвращаясь обратно, приятным ощущением внизу живота. Так не должно быть. Как же это… мерзко. От себя. Эрик видит, что со мной. Еще бы не видеть. У меня стоит на него. Мне ведь от этого даже стыдно.
Он спускается ниже. Черт, я не хочу. Знаю, что он собирается сделать. Упираюсь ногами в его плечи, заставляя его тем самый приподняться. Его руки ложатся на лодыжки, гладят. Снимает одну мою ногу со своего плеча, влажный язык проходит по моей ступне. Опять.
- Не нужно. Я не хочу так.
Он переводит свой взгляд на меня.
- А как ты хочешь?
- Просто возьми меня. И все.
Он наваливается на меня сверху, перемещая мои ноги себе за спину. Подчиняюсь и скрещиваю их у него на пояснице.
Зажмуриваюсь в ожидании вторжения, но его не происходит. Прикосновение губ к подбородку.
- Кукла, открой глаза. Я хочу их видеть.
Раз он хочет, мне остается подчиняться. Приоткрываю. Надавливает головкой на мое отверстие.
- Как ты хочешь? Медленно или быстро?
- Быстро.
Я хочу, чтобы все закончилось. Быстро.
Резкий толчок. Вскрикиваю. Он полностью во мне. Замирает. Ждет.
- Ну же, продолжай.
Он начинает двигаться. Сначала медленно. Не сразу поддаюсь. Потом быстрее. Сбивчивое дыхание надо мной. Еще одно движение и… Мощный импульс по всему телу заставляет меня выгнуться дугой ему на встречу. Нет, я не хочу. Но уже не могу. Мой член трется о его живот, придавая еще больше тех ощущений, от которых я желаю отгородиться. Он просовывает руку между нами.
- Нет, нет, я не хочу…
Но он не слушает, сжимает мою возбужденную плоть, водит по ее длине рукой. Черт.
Снова задевает точку внутри меня. И мощная волна накрывает меня с головой, унося мои последние силы.
- Не-е-ет!
Путаюсь убрать его руку от себя. Но он лишь ловит мои руки в свою одну и прижимает их к полу над нами.
- Зачем… О господи… а-а-а… зачем…
- А почему бы и нет. Ведь люблю тебя.
- Что?
Он замирает надо мной. Не отвечает.
- Как это любишь? Это шутка?
Почти полностью выходит, потом резкий толчок, и я снова взлетаю так, как это можно только в аду.
- Люблю так, как умею.
Начинаю смеяться. Даже сейчас в таком состояние это выходит. Заливаюсь звонким смехом до тех пор, пока он не затыкает мой рот поцелуем. Продолжает врываться быстрыми мощными движениями.
Потом резко перекатывает нас. Оказавшись так неожиданно сверху, я теряюсь, а потом, когда под своим весом опускаюсь на него сильнее, я… не хочу чувствовать это.
Сжимает мою попу руками и начинает меня насаживать на себя. Под таким углом это выходит… так. Упираюсь руками по обе стороны от его лица, выражение которого меня пугает. Но об этом не могу сейчас думать. Вообще не могу сейчас думать. Даже о тебе. Это так… Мерзко. Грязно. Отвратительно. Погано на душу. И так невозможно приятно телу. Он наращивает темп. Чувствую, что мне еще чуть-чуть осталось. Вот-вот. И…
- Да-а-а, - с криком изливаюсь ему на живот, выгибаясь дугой назад.
Если бы его руки не продолжали держать меня, я бы упал назад. А так… еще несколько резких движений, и он со стоном заполняет меня.
Падаю обессилившим еще больше, чем был в начале, рядом с ним. То, как он владеет моим телом, моими ощущениями… я ненавижу это, потому что хотел бы отдавать всего себя только тебе. А что я? Чувствую себя вещью общественного пользования.
- Ты знаешь, что ты чистый дьявол?
- Тогда мы прекрасная пара, потому что тебя я считаю своим порочным ангелом.
- Размечтался. Твоим я никогда не буду.
- Мне нравится, когда ты такой. С колючками.
- Я жду.
- Чего?
- Ты получил удовлетворение. А…
- А ты разве нет? Я видел, что тебе хорошо, что тебе нравится.
Утыкаюсь носом в сгиб своего локтя с желанием скрыть от него, что мое лицо все пылает. Не люблю, когда мне указывают на то, что я бы хотел скрыть даже от себя.
- Ответь, пожалуйста.
Глубоко вздыхает.
- Он вот там.
Показывает рукой на зеркало. Перевожу взгляд туда.
- В соседней комнате. С ним все в порядке. Никто его и пальцем не тронул.
Томми, ты так близко.
- Ты когда-нибудь вообще можешь о нем не думать?
- Не думаю, что это возможно.
Не успеваю пискнуть, как он сгребает меня в свои объятия. Хочу оттолкнуться руками от его груди, но он меня только сильнее к себе прижимают до тех пор, пока я не сдаюсь.

Соплю. И думаю, отпустит ли он меня. Я ведь не могу так уснуть.
- Ты и во время секса со мной только что о нем думал? Думал, что тра*аешься с ним?
Хочу провалиться сквозь землю. А могу только занавесить глаза и горящие щеки волосами.
- Отвечай!
Сейчас он ударит. Сжимаюсь и зажмуриваю глаза. Его рука ложится мне на спину и начинает гладить.
- Эй, я… ты просто скажи правду…я ничего плохого тебе не сделаю.
Кроме того, что уже сделал.
- Я думал о нем. Немного.
- Представлял, что это он тебя имеет, а не я?
- Нет.
- Правда?
Молчу.
- Засыпай, давай.
Через несколько минут я поднимаю на него лицо. Он не спит.
- Можно я…? Мне неудобно так…
- Можно.
Выпускает меня из своих рук, и я, повернувшись к нему спиной и натянув на себя покрывало, устраиваюсь, подкладывая под голову руки. Не очень удобно выходит. Не получается устроиться. Чувствую его руку, проползающую под мою голову. Замираю, так ее и не опустив. Другой рукой он надавливает сверху. И я ложусь. Так непривычно. И как-то совсем не так. Его рука ложится на мою талию, погладив немного, замирает.
- А так удобно?
Молчу.

Часть 5. Когда теряешь.

POV Tom.

№ 22.

Когда я уже сажусь в машину, чтобы ехать домой, в кармане моей куртки звонит сотовый. С трудом добираюсь до него. Нажимаю замерзшими пальцами кнопку с зеленым кружочком.
- Да.
В ответ лишь шум приема.
- Говорите, я слушаю.
Частые гудки.

POV Bill.

№ 21.

Открываю глаза. Надо мной нависает такое до боли знакомое лицо.
- Эрик, что произошло? – попытался я спросить, но, как мне кажется, не вышло.
Я ничего не чувствовал. Вообще ничего кроме слабости. Он гладил меня по волосам. Успокаивал? Прикоснулся губами к моему лбу. Они мне показались необыкновенно горячими, обжигающими.
- Давай засыпай. Все будет хорошо.
Будет? Наверное, будет, он ведь сказал… Проваливаюсь в пустоту.

В следующий раз, когда я очнулся, мне так не повезло, как в первый. Болело абсолютно все. Жгло в груди так, что хотелось кричать. Но невозможно было даже глубоко вздохнуть.

№ 20.

Я пришел в себя. Первый раз за долгое время на самом деле в себя. Лежу на кровати. Белый потолок. Полумрак, создаваемый черными, плотно задернутыми шторами и прикрытой какой-то тканью лампой. Полулежа, полусидя, опираясь на край кровати, спал Эрик. Во рту все пересохло, так что даже пытаться бессмысленно. Медленно передвигаю руку по покрывалу к его руке. Касаюсь кончиками пальцев. Он встрепенулся и открыл глаза.
- Привет, - улыбнулся мне, - Хочешь пить?
Киваю.
Он приносит стакан воды, помогает мне, придерживая голову и наклоняя под нужным углом стакан.
Некоторое время я просто лежу, прислушиваясь к ноющей боли. Терпимо.
- Сколько меня не было?
Пробую я свои силы, выходит только слабый шепот.
- Два дня.
Медленно, но верно возвращаются воспоминания о том, что…
- Где Том?
- Он цел. Жив, здоров. Ни единой царапины. В отличие от нас.
Вспоминаю. Вспоминаю, с какой силой я хотел тебя спасти. И это удалось.
- Ты меня очень испугал…
- А ты вроде цел. Куда тебя ранили?
- Тебе интересно, в какое место меня пнуть, если будешь отбиваться? – улыбается мне.
Честно говоря, была такая мысль. Но была не только она. Не стоит отрицать.
- Ладно, смотри.
Задирает футболку, показывая мне залепленный бок.
- Ножевое ранение. И вот.
Протягивает ко мне руку.
Только сейчас замечаю, что она чуть ли не по локоть перебинтована.
- Это ты постарался.
- Я?!
- Не помнишь? Я просил тебя держать меня за руку, когда будут доставать пулю, чтобы знать, если ты отключишься. Все ведь было, мягко говоря, в полевых условиях и на живую. А тебе, кажется, понравилось, что больно не только тебе.
- Прости, я…
- За что? Это ведь я просил. Тем более нужно было, чтобы ты был в каком никаком сознании. Ерунда. А теперь давай, спи.
Меня долго упрашивать не пришлось. Отключаюсь почти мгновенно. № 19.

Так распорядилась судьба. Это ее знак, раз все вышло именно так. Мне не пришлось выбирать. Все произошло так, как произошло. Небольшое, но влиятельное вмешательство Эрика и одно из тел, которые были найдены в том элитном клубе, оказалось моим. Так официально умер Билл Каулитц. Я не жалею. Потому что теперь не могу, да и права на это не имею. Все слишком изменилось с тех пор, как я был им.
Через пару недель, когда более чем серьезная рана перестала мне мешать, мы вернулись в «Запретный плод». Ведь теперь я стал хозяином, оставалось только вступить в свои права. Была опасность, что если кто-то сейчас бросит мне вызов, то, я не справлюсь. Но больше нельзя было ждать, иначе всегда найдутся желающие, итак за эти две недели началась еще большая анархия, чем была даже при Хане. Но этого не произошло. Большинство поддержало. По своей воле или без желания на то. Но это не имеет значения. От охотников Симоны остались только несколько человек, которые безоговорочно встали на мою сторону. Есть те, в которых давно Симона поселила надежду, и теперь их вера перешла на меня. Есть те, кто просто боялись. Странно, раньше я не думал, что такое возможно. Но сейчас вижу это своими глаза. Меня можно бояться. Нужно.
А теперь… все закончилось, и наступил тот самый «мир», который многие ждали. Иногда, кажется, что все именно этого и ждали. Ждали, когда будет объявлено перемирие, и все наконец смогут жить, как того хотят, решать сами, не бояться. Все, даже те, кто этому противостоял. Были, конечно, мелкие очаги сопротивления, но они легко гасились. Нами. Мной и Эриком. Ему все так же принадлежал Север Округа.

Сейчас я не один. Тебя нет рядом. Так видимо была написано наша судьба. Никогда не быть вместе. Но я не один. Меня во всем поддерживает Эрик. Может еще и поэтому никто не хочет с нами связываться. Когда две стихии объединяются, то обычно случается буря, сметающая все на своем пути. Так у нас и было. Две противоположные стихии, каждая из которой меняет другую. Я больше не я. Не тот я, которого ты когда-то знал, но я больше и не Кукла. Меня даже называть так больше никто не решается. Кроме него, конечно, ему можно, но он так все равно не называет. На моих руках кровь, а во взгляде то, что пугает, но его я уже не смогу изменить, не смогу изменить себя, да и не хочу. А Эрик… он тоже изменился. Иногда, кажется, что он забрал часть меня. И эта часть мне нравится.
Я изменился. Но я хотел этого сам. После того, как я умер для тебя, я понял, что во мне все еще живут эти ненужные чувства и эмоции. Ненужные. Нужно было вырвать их из сердца, вырвать из него любовь, сложить все эти кусочки в коробочку… Я не выбросил ее, просто спрятал, убрал подальше. Может, и надо было, но я не смог.
Иногда ночью я открываю ее.
Эрик обнимает меня, когда я давлюсь беззвучными слезами. Прижимается к своей груди сильнее, когда я перехожу на рыдание. И ничего не делает, просто ждет, когда я громлю нашу спальню, разбивая все, что бьется, разрывая все, что рвется. Потом, когда все эти эмоции, пройдя через меня, иссякают… я снова укладываю эти крупицы на дно коробочки. Мне кажется, что с каждым разом, их становится все меньше, но от этого не легче. Потом на утро Эрик делает вид, что все нормально. И я постепенно начинаю верить в это. Ведет меня в тир или на пейнтбол, где можно выпустить пар и эмоции, злость и отчаяние.

Я дал себе слово, что не буду тебя искать, не буду искать о тебе информацию, не буду пытаться встретиться. Не буду. Но и здесь я проявляю слабость. Два раза я не смог сдержаться и приезжал к дому, в котором ты живешь. Ты так никуда и не переехал. Ждешь? Может быть. Первый раз я просто уехал. Во второй ждал, пока ты не выйдешь. Мне достаточно было десяти секунд, чтобы понять насколько я сорвался, и что меня уже может ничего не остановить. Но… Десять секунд я смотрел на твое лицо. Запоминал, чтобы потом прокручивать их в своей голове теми ночами, когда я открываю свою тайную коробочку. Это воспоминание я теперь тоже там храню. Десять секунд и я вдавливаю педаль газа до предела, чтобы умчаться от тебя.

№ 18.

Резко поднимаюсь на кровати, ловя ртом воздух, комкая в руках простыни.
- Что случилось? Кошмар?
Да. И нет. Я не вижу снов больше. Только тьма вокруг. Когда я бодрствую – ночь, когда я сплю – день, но во снах меня ночь не отпускает. Сегодня тьма оставила мне на прощание чувство тревоги и страха, то чувство, которое я давно изгнал из себя. Нельзя чувствовать страх.
Опускаюсь назад, ложусь на подушку. Эрик пододвигается ближе и притягивает меня к себе, обминая за плечи. Чувство все равно не уходит. Частые удары сердца, которые оглушают меня, постепенно замедляются. Гладит меня по руке, вырисовывая полосы и узоры.
- Отпусти меня.
Просить дважды не приходится.
Выбираюсь из его рук и начинаю одеваться в полутьме. Сбегаю вниз по лестнице, накидываю на себя куртку и вылетаю из дому. На крыльце я останавливаюсь на какое-то время ослепленный дневным светом. Зачем я от него сейчас ушел? Он ведь просто пытается меня успокоить. Другое дело, что не выйдет. Защусь на ступеньки. Щемящее чувство в сердце. Хочется плакать. Просто плохо. Необъяснимо и очень просто. Почему-то очень больно внутри. Подставляю ладони под подающие снежинки. Колючие, но быстро таящие от тепла, исходящего от ладоней.
Поднимаюсь и возвращаюсь назад, только полностью замерзнув. К глазам против моей воли подбирается горечь.
Потом случился срыв еще сильнее, чем раньше. Нет, я не разгромил дом. Я позвонил тебе. Услышал твой голос. О, да, вот после этого и полетела ваза в зеркало. Я хотел к тебе, но не хотел, чтобы… Хочу, чтобы хоть ты был счастлив. Хочу, чтобы ты начал новую жизнь. Хочу…№ 17.

Странно, но и я сам начал новую жизнь, точнее старую передвинул на новую ступень. А Эрик начал на самом деле. Он предложил, и я не отказался, согласился. Чистым листом это не назовешь, но все же. Мы живем вместе в большом и красивом доме с садом. О таком можно было бы мечтать. Только в мечте не хватает ее самой главной составляющей.
Эрик любит (или считает свое чувство любовью), а я принимаю. Это лучше чем одиночество. Он терпит, хотя все знает. Я спросил его почему, а он ответил:
- Ты со мной рядом, мне этого достаточно.
Больше не ревнует. Потому что вроде как и не к кому. В моей жизни теперь только он. Не думаю, что я у него единственный. Хотя он по-своему верен мне. Меня часто поражает то, как он резко меняется. Сильный, жестокий, беспощадный, волевой, безжалостный, кровожадный, мстительный. Но такой он со всеми. А со мной он другой. Таким я его раньше не знал, не знал до того момента, пока не согласился быть с ним. Нежный, ранимый, робкий, ласковый, мягкий. Только со мной. Это что-то похожее на тайну. Только я знаю, какой он настоящий. И только он знает, какой я, кем я был, кем я стал, кем и с кем хотел бы быть, но не буду. Только он чувствует меня. Раньше я так думал о тебе.

№ 16.

Сносим на своем пути сначала дверь, потом попавшийся под ноги журнальный столик. Смеюсь прямо ему в рот. Глаза закрыты. Ну и что? Это совсем не мешает чувствовать, наоборот. Стягивает с меня куртку, кидая ее куда-то. Делаю тоже с ним. Потом он переходит к футболке. Поднимаю руки…
Впивается в губы. Страсть. Костер. Нет, это уже пожар. Толкает меня к стене. Что-то сверху позвякивает, желая упасть с полки. Что ж это справедливо, ведь только что я его спиной открывал дверь. Руки беспорядочно бродят по моему телу, раздвигает коленкой мои ноги. Нет, еще рано переходить на нижние ласки. Отталкиваю его от себя немного. Тянет за собой. Зацепляемся по пути о косяк двери. Кажется после нашего прохода через эту дверь, ее слегка перекосило. Ну и что?
С силой толкаю его дальше от себя. Врезаемся в стену, сдавленный стон в губы. Его в мои. Ловлю его, проникая языком глубже. Засасывает. Задыхаюсь. А зачем дышать, когда так необыкновенно хорошо? Руки, сжимающие ягодицы, спускаются ниже, раздвигая… Думаю, уже пора. Запрыгиваю на него. От неожиданного толчка, снова врезаемся в стену. Сверху на нас сыплются какие-то баночки, от которых рукой прикрывает нас Эрик. Прижимает меня к себе сильнее, перенося куда-то вперед. Сажает на край стола. Опускаюсь вниз, тяну его на себя за футболку.
- Черт! – выдыхаю я в его губы, зажмуриваясь.
- Что?
Шарю под собой рукой, скидываю на пол, впившуюся в спину вилку.
- Ничего.
Забирается на стол ко мне, придавливает сверху. Сейчас начнется самое интересное. Накрывает мои губы поцелуем.
Сначала хруст. Потом земля уходит из-под ног, точнее стол из-под спины. Больно ударяюсь всем, что сзади. Эрику то повезло больше, я хоть и костлявый, но все же…
Целует меня в подбородок, и мы оба, не сговариваясь, начинаем смеяться. И больно, и смешно, и так глупо.
- Кухня, видимо, неудачная идея. Может, пойдем по традиционному пути? В спальню?
Не успеваю ответить, как он, встав, подхватывает меня на руки. Закусываю губу от пробежавшего по всему телу импульса. Падение не прошло бесследно.
- Больно?
- Терпимо, только сегодня я сверху. № 15.

Провожу щеточкой по ресницам, добиваясь идеальности. Присматриваюсь к своему лицу, отражающемуся в зеркале, висящем над раковиной в ванной.
- Билл… - шепчет он сзади.
- Я занят.
- Билл… - целует в шею.
Не отвлекаюсь от своего занятия, продолжаю краситься.
- Не нужно, нам скоро выходить.
Пробирается пальцами под футболку сзади.
- Открытие клуба подождет. Все-таки он мой. В твою честь. Мы можем и опоздать.
Сидится сзади меня. Настойчивыми массирующими движениями гладит доступный ему участок кожи.
- Не можем.
Выдавливаю мусс для укладки на ладони, растираю, запускаю пальцы в волосы.
- Можем, - обжигающее дыхание на пояснице.
Одергиваю футболку вниз.
- Я серьезно.
- Я тоже.
Проводит языком влажную полоску вдоль края джинсов.
Не могу сдержать судорожный вздох, что у Эрика вызывает слабый смешок.
Не целясь, толкаю его рукой. Он только крепче обнимает меня за талию, от чего его руки оказываются у меня на животе. Глядят, ласкают, а сзади это же делают его настойчивый язык и губы, выводя линии новой татуировки на пояснице. Вцепляюсь в край раковины с желанием сохранить равновесие.
- Я так не хочу.
- Я как ты хочешь?
Присасывается к коже, слегка прикусывая ее. А пальцы пробираются за край джинсов спереди.
- Неважно. Черт, делай, как хочешь.
Закусываю губу, чтоб не начать стонать в голос. Он резко замирает. Секунда и он поднимается на ноги. Непонимающе смотрю на ниши отражения в зеркале.
- Что?
Целует в щеку и уходит.
- Что случилось?
- Просто я передумал. А тебе и, правда, лучше собираться.
Захлопывает за собой дверь.
Смываю остатки мусса со своих рук. Беру расческу.
Ну, что не так? Все ведь было нормально, да? Почему он ушел? Понимаю, что у меня все еще дрожат руки, волны все еще гуляют по коже. Бросаю расческу на стол. Сейчас это уже бесполезно.
Открываю дверь с желанием отправиться на его поиски.
- Ну, что? Захотел? – он улыбается мне, стоя прямо за ней.
- Да. Теперь хочу.
Только он знает меня лучше меня самого.
Странно? Пугающе? Просто хорошо.
- Иди ко мне.
И я иду.

№ 14.

Сижу в тени, дожидаясь его возвращения, дожидаясь пока кончится эта официальная часть. Шоу с множеством репортеров. Вздыхаю. Жаль, что потом все равно предстоит новое шоу. Только с моим участием. Нет настроения на все эти политические игры, но что ж поделать. Ничего. Забираюсь с ногами на диван, поудобнее устраиваюсь в углу, ставлю на стол полупустой бокал. Мне это уже надоело. Приходится снова быть не собой. Быть сильным, улыбаться примерзшей к лицу улыбкой, вести непринужденные разговоры, когда каждое следующее слово может быть ловушкой, вести себя…
Издали замечаю Эрика, приближающегося ко мне. Наконец. Прыгать не буду. Хотя все внутри это и делает. Просто в этом темном мире он один, кто меня спасает. Я доверяю ему больше чем себе. Почему? Потому что я не ценю свою жизнь, а он ценит, и больше чем свою. Сейчас, когда с тобой мне никогда не быть, он для меня все.
Садится рядом со мной.
- Устал?
Киваю.
- Надоело?
Киваю.
- Гости уже приехали?
Морщусь.
- Да, Лиам проводил их.
- Как они тебе?
- Не нравятся. Впрочем, как обычно.
- Нам сейчас нужно идти?
- Да, нет, наверное.
- Иди ко мне, - приглашает меня, проводя по коленкам.
Перекидываю через него ноги, сажусь сверху, упираясь коленями в спинку дивана. Обнимает меня за талию, проводит пальцами дорожки до плеч, надавливает немного, чтобы я улегся на нем сверху, и спускается вниз. Прижимаюсь к его щеке.
- Я хочу домой.
Он ничего не отвечает. Знает, что я имею в виду не наш дом, да и не дом вообще. Просто хочу покоя. Спокойствия. № 13.

- Может, пойдем, потанцуем?
- Пойдем.
Эрик решил попробовать развеять мою таску, мучающую меня последние несколько дней, как-нибудь по-другому. Держит мою руку в своей, пробиваясь к нашей цели. Музыка спокойная, так что… Кладу руки на его плечи, сцепляя их за его шеей. Прижимает меня к себе. Пальцы на моей спине чертят кружочки. Медленно переступаем с ноги на ногу. Вдыхаю аромат, исходящий от его кожи. Становится немного лучше. Переживу и этот день. Мы вместе.
Эрик заглядывает мне в глаза.
- Лучше?
Киваю.
- Можно?
- Да.
Целует меня в губы. Ласково и нежно. Люблю его такого. Я сказал «люблю»?
- Мне хорошо с тобой, - говорю я вместо того, что на самом деле подумал.

№ 12.

Такое интересное состояние. Можно ли что-то делать против своей воли, но добровольно, против своих желаний, утоляя их? Это более чем странно, когда выходит именно так. Противоборство на лицо.
Глубоко дышу.
Почему все всегда решается таким способом? Среди таких как я. Красивая мелодия не может прогнать из моей головы мысли, постоянные размышления.
Два дня назад в наш город приехали Хозяева из Мюнхена и Берлина. Визит чисто «дружеский», ради знакомства с новым представителем их круга, то есть со мной. Нарцисс и Лекс. Что один, что другой с первого взгляда выглядят более чем опасными. Но отказаться от их визита, было бы против правил. Каждый раз, когда что-то подобное происходит, когда приезжают чужаки, я чувствую ужасное напряжение. Жду, что следующий визит не окажется настолько дружелюбным как предыдущий, и все закончится большими неприятностями. Вспоминаю их, мягко говоря, удивленные лица, когда они узнали, что Принц не Эрик, а я. Это обстоятельство играет против меня. Когда выглядишь слабым, то про тебя и думают так. Хотя это и не так.
Стоило только услышать их способ отблагодарить за хорошо проведенное время – удовольствие за удовольствие – мне это не понравилось.
А теперь… теперь это мне нравится еще меньше. Теперь, когда я лежу, раскинувшись на мягком покрывале, расстеленном на полу в зале для приема таких гостей. Эрик обещал за всем проследить. Но в таком положении я чувствую себя более чем уязвимым. И сложно сознаться самому себе – мне ужасно стыдно за то, что сейчас происходит. За то, что еще наблюдают помимо Эрика и наши телохранители. Лиам с моей стороны и двое от них.
Добровольно против своей воли… Когда отказаться нельзя, расценят как оскорбление, а значит и вызов, который в сложившихся обстоятельствах более чем нежелателен.
Против своих желаний, но утоляя их… На поводу физических желаний, но вот душа этого не хочет… Я всегда хотел принадлежать кому-то одному. Раньше тебе, но так уж вышло, что… А теперь Эрику.
А сейчас я слова теряю целостность себя, разрываясь между противоположными чувствами.
Лекс держит мои руки над головой в своей одной. Как-то и сопротивляться нельзя. Другая его рука гладит мою грудь, периодически останавливаясь на сосках. Губы присосались к ключице, язык тыкается в кожу. Нарцисс, широко раздвинув мо ноги, гладит пальцами внутреннюю часть бедра. Думаю, что на растяжку рассчитывать не приходится. В какой момент в этом мире люди, нет не так… в этом мире людей нет… когда они переходят от удовольствия и наслаждения к насилию? Знают ли, где граница? Не знают, потому что они не бывали за той самой границей и не чувствуют разницы.
Закрываю глаза. Надавливает на отверстие. Резкий толчок, и он во мне. Интересно, в какой из этих двух дней пребывания здесь им пришла в голову идея тра*нуть здешнего Принца. Эрик сказал, что когда ничего не можешь изменить, расслабься и получай удовольствие. Что-то не выходит. Понимаю, что если что, он за всем проследит, но… черт, как же это противно. Раньше я… казалось, что если я буду занимать такое положение, то все будет… что ничего этого больше не будет… казалось, что если я буду с Эриком, он сможет меня от этого отгородить, но нет. Мы не всесильны, даже наоборот, очень слабы.
Быстрые движения, резкие толчки. Сильные руки, сжимающие мои бедра, натягивающие меня на себя. Расслабиться? Не думаю, что это возможно. Получать удовольствие? От того, что телу приятно, становится еще хуже. Но это невозможно отрицать я его получаю… Телу еще как приятно. Сбиваюсь со стонов на крики. После Нарцисс меня поимеет Лекс, я это понимаю. Черт, и получаю удовольствие.

№ 11.

Натягиваю на себя одежду.
Меня не оставляет почти осязаемое ощущение тревоги, которое поселилось во мне несколько дней назад, после того сна. Сажусь на диван рядом с Эриком. Он берет мою руку в свою, наклоняется и целуют в щеку.
- Все в порядке?
Что тут можно ответить? Нет.
- Да.
Почему-то даже такие мелочи жизни скрашивают мое существование, делают все не таким уж и темным. Ложусь на диван, устраиваюсь на его коленях. Эрик запускает по привычке пальцы в мои волосы. Они застревают из-за наличия в них приличного количества укладочных средств. Вынимает их. Решает гладить меня по щеке.

№ 10.

- Принц?
- Лиам, что случилось?
Резко распахиваю глаза и поднимаюсь в вертикальное положение. Должно было случиться, потому что он бы не стал меня тревожить по другой причине. Должно было случиться, потому что у меня и до этого было какое-то ощущение тревоги. Должно было, потому что мы все время ходим по лезвию ножа. Рано или поздно мы должны были сорваться или хотя бы пораниться об него.
Он отнимает руку от передатчика в ухе, в который и была переда информация.
- На Нарцисса и Лекса было совершено нападение. Лекс серьезно ранен. Его телохранитель убит. А Нарцисс, решив, что это наше рук дело, занял оборону в своих апартаментах и требует вас видеть, Принц.
Да, хуже не придумаешь.
- Кто это сделал?
- Неизвестно. Он скрылся в толпе на танцполе. № 09.

Встав сбоку от двери, заношу руку, чтобы постучать.
Теперь нужно разгребать это дерьмо, потому что попахивает большими неприятностями, особенно если Лекс умрет. Нужно как-то убедить Нарцисса в нашей непричастности. Убить Хозяина на нашей территории. Черт, это очень похоже на попытку столкнуть меня в пропасть чужими руками.
- Нарцисс, это Принц. Нам нужно поговорить. Со мной будет только Эрик.
- Нет, один. Никого больше. Если хоть кто-нибудь высунется, будет застрелен.
Я не говорил, но у меня складывается впечатление, что не только во мне живет множество страхов.
Смотрю на Эрика.
- Если ты хочешь, иди, если нет, то мы его просто убьем.
- Но это расценят, как попытку завоевать территорию.
- На Совете можно будет преподнести это как оборону.
Да, есть такая вещь как Совет, которого боятся даже такие как мы.
- Я пойду, - и уже громче, - Нарцисс, я иду.
Толкаю дверь, она поддается. Захожу внутрь. Сначала никого не вижу.
- Закрой дверь.
Выполняю.
- Брось пистолет.
Выполняю.
Свет резко вспыхивает, заставляя щуриться.
Нарцисс и его телохранитель показываются из-за своих укрытий в виде комода и спинки дивана.
- Это нападение не наших рук дело. Со своей стороны могу обещать, что будут приложены все силы, чтобы найти нападавшего.
Он подходит ко мне вплотную, направляя пистолет мне в грудь.
- Знаешь. Что я хочу сказать?
Меня раздражают подобные вопросы.
- Не знаю.
- Ты вот казался таким… таким беззащитным и таким управляемым. И тебя так хорошо было тра*ать. Казалось, что ты лишь подстава, а настоящий Хозяин Эрик. Но вот, присмотревший получше, я заметил такую особенность. Эрик не может быть Хозяином, потому что у него есть слабость – ты. А вот ты… выглядя слишком слабым, таковым не являясь. Легко увлекаешь в ловушку. А сейчас выставляешь себя ни в чем не повинной овечкой, сейчас, когда она из жертв соскочила с крючка. Знаешь, потому я не верю твоим объяснениям и обещаниям?
- Не знаю.
- Потому что у напавшего на нас человека было твое лицо. Что ты на это скажешь?
Ничего, потому что у меня пропал дар речи от шока.
Ты просто не мог оказаться здесь, но ты здесь…

POV Tom.

№ 08.

Что я сейчас делаю? Зачем? Не знаю.
Просто единственный раз в жизни… Нет, не так. Жизнь то моя давно остановилась, когда тебя не стало. С тех пор впервые я знаю, чего хочу. Не знаю для чего. И осмыслено не смогу описать, как я пришел к такому выводу, принял именно это решение. Но я просто не могу смотреть на его лицо. Не могу, зная, что он делал с тобой, делал тебе. Просто раньше кроме себя я никакого не ненавидел, не винил в случившемся, а теперь нашел, и мне нравится это чувство. Нравится, потому что я хоть что-то чувствую. Пусть это чувство и съедает меня всего изнутри, но оно есть. Не думаю, что это чувство можно назвать желанием мести, хотя и от нее есть, что-то. Просто я его ненавижу. Всю переполняющую меня боль я проецирую на нем. Эта надменность и уверенность во всем в каждом движение, в выражении лица, когда в рекламе по ТВ он приглашает на вечер в честь открытия крупнейшего клуба в Гамбурге. Какое название «Жертва всесожжения». Ты ведь остался там. Сгорел. А на месте разрушенного ада, пепелища, он возвел новый. Не для тебя. Но…. Не выдерживаю и со всей злости бью кулаком в стену. Острая боль пробивает до плеча. Кровь на костяшках пальцев. Хоть немного прихожу в себя. Открытие через три дня. Есть время привести себя в норму, подготовиться. Я там буду. Зачем? Не знаю. Что я могу? Да, собственно говоря, ничего. Но мне нужно. Хотя бы попытаться. Чего стоит моя жизнь? Я такое ничтожество, жизнь которого не стоит ни гроша. Только ты оценил ее слишком дорого. Было бы лучше, легче, если бы тогда умер я. Но ты меня спас, пожелал чтобы я жил, но, а что я. Не ценю. Многим каждая секунда дорога, а мне она в тягость. Я не знаю, что там будет после смерти, может и ничего не будет. Пусть. Мне не зачем здесь быть, не за что держаться.

№ 07.

Не трудно было раздобыть пистолет, не трудно было его пронести внутрь. Страха, что они сделают, если будут досматривать и найдут, не было. Но этого не случилось. Трудно было достать пригласительный билет. Но деньги многое делают. Как бы ты отнесся, узнав, на что я трачу наши совместно заработанные деньги.
Я, пробившись ближе к сцене, слушал благодарственные речи Эрика, что все мы здесь сегодня собрались, делился дальнейшими планами развития сети его клубов VIP-уровня, желал нам удачно провести время. Какое лицемерие и ложь. Потом он спустился на наш грешный уровень и направился куда-то, быстрым шагом пробираясь сквозь толпу. Я последовал за ним на достаточном расстоянии, чтобы ни он, ни возможные наблюдатели не заметили меня. Он направлялся к столику в самом углу, находящемуся на небольшом возвышении над остальными.
Находясь на приличном расстоянии, я затормозил. Там сидел кто-то и до его прихода. Вероятно, ждал. Он садится верхом на Эрика. Мое сердце пронзает от ужасного сходства его с тобой. Очень. Похож на тебя такого, каким ты был… давно, когда это еще ничего не случилось. Длинные черные волосы с мелированными прядками красиво уложенные закрывают лицо. Он специально подбирал себе нового друга так ужасно похожего на тебя? Наверное, нет, это просто совпадение, ведь он никогда не знал тебя таким. Эрик гладит его по спине, забираюсь под футболку, оголяя спину. На его пояснице красуется узорчатая татуировка, которую с моего расстояния невозможно рассмотреть.
Потом он поднимается, подхватывая своего спутника на руку. Опускает его вниз, ставя на ноги, целует. Мне передергивает от вида этих непонятных нежностей. Идут в мою сторону, направляясь на танцплощадку. Отворачиваюсь в другую сторону. Жду, пока он пройдут мимо меня. № 06.

Подхожу ближе к этой парочке. Это так… не знаю как. Эрика я всегда видел чудовищем, дьяволом, издевающимся над тобой, а сейчас он по странному стечению обстоятельств похож на человека.
Его спутник кладет голову ему на плечо, Эрик обнимает его за талию, прижимая к себе. Передвигаюсь в сторону, чтобы рассмотреть… Меня просто разбирает страшное любопытство узнать, как выглядит человек, способный терпеть это чудовище. Когда я уже нахожусь на нужном мне месте, Эрик отстраняет его от себя, и, положив ладони на его щеки, целует в губы.
Интересно, а что будет, если я подойду к нему сейчас сзади, и, приставив пистолет к его спине, выстрелю? Что меня может остановить? Страх? Его у меня больше нет. А что у меня вообще есть? Когда тебя нет, у меня нет ничего.
Подхожу еще ближе, всего несколько шагов от моей цели. Эрик выпускает его лицо из своих ладоней , кладет руки на спину своего спутника, который снова облокачивается на его плечо. Я почти за спиной Эрик. Расстояние в два метра. Сжимаю в руке пистолет.
Глаза широко распахиваются, когда я вижу твое лицо. ТВОЕ ЛИЦО. Зажмуриваю глаза, потом снова их открываю. Не верю, не могу поверить. Но… это ведь ты? Билл, как такое возможно? Ты обнимаешь его за плечи и, прислонившись в его щеке губами, говоришь:
- Мне с тобой хорошо.
Отшатываюсь назад. Не открывай глаза сейчас, думай, что… не хочу, чтобы ты знал, что я… пусть все будет так же… тебе с ним может быть хорошо? Ты же так сказал… А я? А что я?
Забившись за угол, чтобы быть вне поля зрения, прислоняюсь к стене. Меня мгновенно пробивает пот, а от былого хладнокровия не осталось и следа. Почему ты не сказал, что ты жив? Я ведь… сходил с ума без тебя… я ведь… если ты того хочешь, оставайся с Эриком… только иногда позволяй себя видеть… что мне теперь сделать? Позвонить Эрику и попросить его о встречи с тобой? Почему ты с ним? Вытираю со щек совершенно ненужные сейчас слезы.
Раз ты не сказал, что ты жив, когда я так убивался, то ты не захочешь меня увидеть. Не захотел тогда, не захочешь и в будущем. Значит, другая возможность может мне не выпасть, и нужно пользоваться ей уже сейчас. Я хочу увидеть тебя снова. Пытаюсь привести дыхание в порядок. Нужно успокоиться и иди.

№ 05.

Нигде не могу вас найти. Наверное, ушли, уединились. Меня пробивает дрожь при мысли, для чего вы могли уединиться.
Не имеет смысла больше обыскивать главный зал. Вы можете быть где угодно.
Но потом я замираю, услышав разговор двух людей сбоку.
- Мне кажется, что это все лишь игра и Эрик прикрывается красивой куклой, которая играет свою роль.
- Согласен.
- Ну что? Может и нам сначала поиграть?
- Согласен. С этой куколкой стоит играть, он того стоит. Сначала хорошенько присунуть, а потом уже можно и приступить к первоначальному плану…
- Думаю, да.
Хотелось бы услышать большее. Но я замечаю двух человек, синхронно передвигающихся за этой парочкой.
Придется мне следовать за ними.

№ 04.

Замираю, вжавшись в углубление в стене.
Я здесь с опозданием и слишком далеко от того места, где вы находитесь. Не слышно из-за доносящейся музыки. Приятной, но немного резкой с преобладающим ударным ритмом. Нечетко видно из-за свисающих с потолка вокруг того места каскада нитей, усыпанных бусинами всех оттенков красного. Ближе нельзя. Могут заметить мое присутствие.
Эрик держит тебя за руку, когда ты опускаешься на яркий ковер в середине. Наклоняется к тебе, чтобы поцеловать, и встает. Рядом с тобой опускаются эти двое.

№ 03.

С ужасным трудом удержал себя от того, чтобы прямо там… Нет, это импульсивный поступок, который приведет только к одному результату. Там ведь еще несколько вооруженных человек. Вероятно охрана. Эрик снова пользуется тобой, подкладывает под других. А ты… все равно с ним.
А сейчас я жду в укрытии момента, когда в поле зрения появятся эти двое. Зачем? А почему нет? Ведь убивать это несложно? Да? POV Bill.

№ 02.

- Потому что у напавшего на нас человека было твое лицо. Что ты на это скажешь?
Наверное, он ждет ответа. Но все мои мысли метнулись к тебе, и на выдумку их не хватает.
Усмехается мне, ткнув пистолетом в мою грудь, чтобы я немного пошатнулся назад.
- Скажу то, что ничего не знал об этом. Но ты вероятно не поверишь.
- Ты прав, не поверю.
Его телохранитель обходит меня сзади. Внутренне готовлюсь к нападению.
- Интересный расклад выходит. Мы ехали, чтобы убить тебя. А ты встречал нас, чтобы убить. Интересная у тебя маска на лице. Выглядеть одновременно столь вызывающе, безобидно, ранимо, управляемо. И все равно по сравнению с Эриком так незаметно. Что в тебе еще такое есть? Ведь что-то есть, раз ты тут Хозяин.
Хватает меня за руку.
- Сейчас мы поработаем над тобой, чтобы ты не распускал свои ручки в дальнейшем, будешь больше использовать ротик.
Прижимает к ладони ствол пистолета.
- Выстрелить или нет вот, в чем вопрос. Выстрелить?
За насилием всегда следует большее. Так что не думаю, что он остановится, что бы я сейчас не сказал.
Улыбаюсь ему в лицо.
- Ты сумасшедший.
Начинаю смеяться, отчего он вздрагивает.
Сжимаю пальцами запястье его руки, в которой он держит пистолет, и толкаю его от себя.
Его хватка на моей руке ослабевает, и я вырываю свою ладонь из его пальцев. Перехватываю пистолет, отводя в сторону. Он толкает меня плечом в сторону. Да я и так знаю, что в физической борьбе проиграю.
Слышу, как сзади раздается грохот. Рядом с моими ногами падает вцепившийся мертвой хваткой в телохранителя Эрик. Нарцисс впечатывает меня в стену, но я не разжимаю своих рук. Вздрагиваю от выстрела. Это не наш. Пытаюсь рассмотреть за его спиной, что произошло.
Я слишком отвлекся и за это получил в награду удар локтем в скулу. Теряю равновесие, а с ним и преобладание над положением в борьбе за пистолет. Как бы ни так. Кусаю его за шею, он взвывает. Хочет ударить меня снова. Пригибаюсь, и его локоть удачно вписывается в стену. Он ослабляет на секунду свою хватку. Мне достаточно. Пинаю его ногой, отталкивая от себя. Направляю в его лицо пистолет.
- Ты не…
- Нарцисс, ты думаешь, что я не смогу вот так застрелить тебя в упор?
Молчит.
- Ошибаешься.
Нажимаю на спусковой крючок.

№ 01.

Моему выстрелу вторит еще один.
Тело Нарцисса падает.
Совсем рядом Эрик сталкивает с себя труп телохранителя ныне мертвого Хозяина Мюнхена. Сажусь на колени рядом с ним.
- Ты в порядке?
Обнимаю его.
- Да. А ты?
- В порядке… - отвечает он, когда я его выпускаю из своих объятий.
Он переводит взгляд мне за спину. Хватаю с пола только что оставленный мною пистолет. За одну секунду разворачиваюсь, стоя все также на коленях.
Целюсь в того, кто…
- Том… - вырывается из моих губ, - ты…
В его руках пистолет, направленный в мою сторону.
Вздрагиваю от выстрела. Открываю глаза. Ты все так же неподвижно стоишь напротив меня. Оборачиваюсь на Эрика. Он лежит, откинувшись на спину. В руке зажат пистолет.
Красная струйка стекает из ровной дырочки на шее. За одну секунду был сделан выбор за меня, кого мне потерять.
- Нет…
Прикасаюсь к его шее. Пальцы открашиваются в красное. Ищу пульс. Его не может быть. Но я упрямо ищу. Капелька моих слез стекает по его щеке, стираю ее, оставляя на ее месте кровавый след.
- Нет!
Закрываю его глаза. Последний раз целую его в губы.
- Прощай, Эрик.
Оборачиваюсь к тебе. Ты все еще не опускаешь пистолет, направляя его в мою сторону.
- Хочешь и меня застрелить?
- Нет.
Оцепенение проходит, ты разжимаешь пальцы, пистолет падает на пол.
Ты садишься рядом со мной на пол. Неуверенно протягиваешь ко мне руки.
- Я…
Прижимаюсь к тебе. Гладишь по спине.
- Прости меня, Билл. Я…
- Не нужно сейчас ничего говорить.
- Ты его любил, а я… Что я наделал?!
Всхлипываю у тебя на плече, давясь слезами.
- Билл, я смогу занять место Эрика в твоей жизни. Ты только позволь…
- Нет, его место никто занять не сможет. А ты… Мне нужен мой Томми. Есть ли он в тебе?

№ 00.

- Ты всегда будешь со мной?
- Конечно, Билли, чтобы не случилось.
- А что если я умру…
- Не умрешь…
- И попаду в ад.
- Не попадешь. Ты же у меня ангел.
- Но все же…
- Тогда я и туда отправлюсь вслед за тобой. Мы всегда будем вместе.
Такие совсем недетские, но с детской искренностью разговоры вели двое мальчишек, сидя на качелях, пока их мать настраивала фотоаппарат, чтобы сделать фотографию.
Ту самую, что теперь лежит в забытом альбоме, в квартире, в которой сейчас никто не живет, потому что она стала первой клеткой для ангела. Для ангела, который попал в ад, а его брат отправился вслед за ним. Ведь он обещал, что они всегда будут вместе. И они будут. Даже там. Именно так была написана их судьба.

Вот это конец))))))

MIRABEL
Мне последний тож понравился)))) Там еще есть красивых моментов много....))) Вообще в принципе не плохой фик...

Безответная любовь
Смех, холодный смех… опять. Он пробирает до костей, заставляет съёжиться, почувствовать себя ничтожеством. Смех становиться все громче и громче, он режет слух. Пульс учащается, сердце бьется отчаянно быстро и, наконец, Билл проснулся. Он безумно оглядел тёмную комнату в поисках источника смеха, но комната была пуста. Он поднёс руку ко рту, провёл пальцами по лицу. Из глаз непрестанно текли слёзы, его бил озноб, а в ушах ещё звучал этот жуткий смех. Билл тяжело поднялся с кровати и на подкашивающихся ногах пошёл к Тому. Почему-то сейчас ему казалось, что только Том сможет его понять, успокоить. Но когда он дошёл до двери спальни брата, он остановился и замер, колеблясь.
В последнее время он начал чувствовать что-то особенное по отношению к Тому. Конечно, между ними всегда были особые отношения, именно та связь, которая бывает только у близнецов, но сейчас все было по-другому. Когда после концертов они переодевались в одной гриммерке, Билл часто уходил, давал тому переодеться, только потом приходил, потому что вид полуобнажённого тела брата, вызывал в нем совершенно дикое желание. По утрам, когда Том не особенно заботился о своём внешнем виде и приходил будить братика в одних трусах, Билл еле удерживался от того, чтобы не впиться в губы брата в страстном поцелуе. И вот сейчас, Билл точно знал, что Том сладко спит, лёжа на кровати, и даже не догадывается о переживаниях брата. Он тихонько толкнул дверь. Все было именно так, как и представлял себе Билл. Том лежал на кровати, почти полностью скинув с себя одеяло, так что его обнажённый торс был не прикрыт. Он был прекрасен. Билл напряжённо вдохнул воздух, и Том неожиданно проснулся.
-Что тебе надо? – не отрываясь от подушки, пробормотал он.
-Ничего, - неожиданно резко ответил Билл, продолжая стоять чуть поодаль.
-Что произошло? Говори быстрее, я спать хочу! – потребовал Том.
-Я же сказал, что ничего. Спи дальше, - прошептал Билл, и уже было повернулся к двери. Он сказал это очень нежно, так что сам испугался, что брат может что-нибудь заподозрить. Но Том этого, казалось, не заметил.
-Если ты ко мне пришёл среди ночи, значит, что-то произошло! Скажи, - изрёк Том, буравя Билли мрачным взглядом.
-Мне кошмар приснился, - протянул Билл, потупив глаза.
Том жестом приказал Биллу сесть на кровать и когда тот послушно выполнил это, обнял брата за плечи.
-И поэтому ты покраснел? – усмехнувшись, спросил Том.
Билл отпрянул. Он потупил глаза и ещё больше съёжился. Том пододвинулся к брату и, положив руку ему на плечо, тихо прошептал:
-Но дело ведь не в кошмаре, да? Что-то ты мне ещё хочешь сказать…. Я знаю!
Билл поднял голову и посмотрел на брата глазами полными слёз.
-Нет, только в этом. Все в порядке. Я пойду, - он быстро встал, но не сделал ни шага. – Можно у тебя спросить…
Том устроился удобнее, готовясь выслушать проблему брата.
-Если бы я умер, что с тобой было бы? – выпалил Билл, с надеждой смотря на Тома.
-Не говори так! Вообще, с чего ты меня об этом спросил? Конечно, если бы ты умер, билли, я бы переживал, сам бы умер, наверное, потому что ты для меня очень дорог. Но, что ты с собой хочешь сделать? И вообще, не смей думать о смерти! Что произошло?
-Я умираю…, - прошептал он.
Том вскочил на ноги, и теперь стоял перед Биллом и удивлённо смотрел на него.
-Что ты сказал?
-Я умираю, почти. Я очень люблю одного человека, но этот человек мне не отвечает взаимностью, в смысле отвечает, но не понимает….
Том облегчённо вздохнул.
-Я уже действительно подумал, что ты умираешь.… Ну и кто же она?
Билл потупил глаза и тихо, чуть слышно прошептал:
-Это не совсем она…
-Что? Что ты этим хочешь сказать? Билли, ты меня пугаешь…
Том скривил рот в какой-то страшной улыбке и попытался дотронуться до головы брата, но, увидев слёзы в его глазах, замер.
-Я так и знал, что ты не поймёшь! – воскликнул Билл, но не шелохнулся. – Дело в том, что я люблю тебя, - наконец, выдавил из себя он.
Том, уже успевший опять сесть на кровать, вскочил и дал брату пощёчину, чего раньше никогда не делал.
-Убирайся отсюда! Извращенец! Я… я тебя ненавижу! – закричал он. На глазах Билла выступили слёзы.
-том!
-Нет! Уходи! Уходи! Убирайся!
Билл быстро ушёл из комнаты брата. Как только он очутился у себя в комнате, он сполз по стене и заплакал сильнее прежнего. Слёзы текли и текли. Он не понимал, зачем он вообще сказал это Тому. Все отношения, которые он считал такими прекрасными, душевная связь – это все было разрушено. Его любовь была так не правильна!
Он вытер слёзы и глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, но ничего не вышло. Слёзы вновь и вновь выступали на глазах. Хотя, чего он ожидал? Том разве мог ответить ему взаимностью? Это было так глупо, наивно и… смешно. Билл даже сам рассмеялся, но тут же опять заплакал. Почему все так? Раньше ведь ничего не было! Почему именно Том? Ведь Том это именно тот человек, который ему дороже жизни! Его била крупная дрожь. И неожиданно Билла посетила идея, которую раньше он бы никогда не воплотил в жизнь, но сейчас он не видел больше никаких выходов.
Он медленно встал и подошёл к столу. Открыв ящик, он вынул маленькую коробочку, где лежало одно единственное лезвие для бритвы. Он хотел вскрыть себе вены. Кому он нужен, если доставляет всем только лишь боль. Хотя он знал, что многие будут переживать, но главное для него было избавить Тома от этой неправильной любви. Он опять сел на пол и поднёс лезвие к левой руке. Несколько минут он просто так сидел, боясь сделать что-либо. Он знал, что чтобы умереть, нужно было резать руку вдоль вен, но почему-то ему хотелось жить.
Он взял лезвие более удобно. Пальцы вспотели и лезвие выскальзывало. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. Он решил просто попробовать, на сколько будет больно, и сделал аккуратный порез поперёк вен. Сразу же на коже выступила кровь. Всего несколько капель, а больно. Билл закусил губу и провёл лезвием ещё раз по тому же самому месту. Струйка крови стала сильнее. Около двух минут он просто водил лезвием по своей руке и, наконец, выступила более густая, темно-бордовая кровь. Тонкая струйка крови стекла по запястью и несколько капель упали на пол. Билл прерывисто вздохнул и резко провёл лезвием по сгибу руки на локте. Он понял, что будет только больно, если он будет резать вены на запястье и решил, что стоит попробовать резать в другом месте.
Голова кружилась. Он понимал, что так он не покончит с жизнью, но так  не решился резать вдоль вен. Он зажмурился и в последний раз полоснул прямо по вене на сгибе руки. Тут же он почувствовал дикую боль и открыл глаза. Увидев, что из раны течет кровь, он потерял сознание.
На утро он очнулся от стука в дверь. Бросив безнадёжный взгляд на окровавленную руку, Билл с трудом поднялся и приоткрыл дверь. К его великому удивлению, это был Том. Он не смотрел Биллу в глаза, но все-таки заговорил довольно спокойным тоном.
-Я буду жить у Густава, пока ты не возьмешь свои слова обратно и не изменишься. Я уже предупредил об этом маму, а на счёт твоей руки… это твой выбор, - сказал он и ушёл.
Билл даже не пытался остановить брата. Он знал, что когда-нибудь это произойдет, но всегда откладывал этот день. На глазах вновь выступили слёзы. Он услышал, как Том хлопнул дверью. Билл опустился на кровать, но, неожиданно услышав шаги, быстро натянул на себя кофту. В комнату вошла мама.
-Что произошло между вами? – сурово спросила она.
Билл тихонько покачал головой.
-Что произошло?
-Ничего, просто ссора, - прошептал он, еле сдерживая слёзы.
-Ты же мне можешь все рассказать…. Что произошло?
-Ничего, я же сказал! – неожиданно зло воскликнул Билл и вскочил с кровати, - мне надо идти. Пока!
Быстро одевшись, он вышел из квартиры и пошёл куда-то совсем, не разбирая дороги. Погружённый в свои мысли, он не заметил, как очутился на окраине города. Здесь располагался не большой, но густой лес. Туда-то и направился Билл. Всегда, когда ему было особенно плохо, он шёл сюда. Почему-то деревья его успокаивали, забирали негативные эмоции, очищали. По середине леса находилось озеро «Кристальное». Оно так называлось, потому что на его дне бил родник и вода в нем всегда была очень чистой.
Билл, пробираясь сквозь деревья, вышел к озеру буквально через 5 минут, после того как зашёл в лес. Уж очень ему хотелось там оказаться. Он вышел на поляну, окружающую озеро и сел на землю. Кроны деревьев скрывали солнце и создавали полутень, а игра, пока ещё не таких тёплых, лучей на прозрачной глади озера, заставляла его улыбнуться.
Билл стянул с себя кофту и, оставшись в одной футболке начал разглядывать свою руку. Она вся покраснела и распухла, а в некоторых местах осталась запекшаяся кровь. Проведя ногтем по ране на запястье, он повредил кожу и оттуда вновь пошла кровь. На этот раз боль не заставила себя долго ждать, и тут же он сморщился от боли.
Он встал на колени и подполз к кромке воды. Опустив руку в ледяную воду, он увидел собственную кровь, растворяющуюся в прозрачной воды. У него закружилась голова, и Билл быстро вынул руку из воды.
Неожиданно, его осенила мысль. Зачем резать вены, испытывать такую боль, если можно просто утопиться. Прыгнуть в воду и не делать никаких движений. Эта мысль ему настолько понравилась, что он начал быстро снимать с себя кеды. Но вдруг Билл услышал шорох в кустах и замер на месте. От страха он даже дышать перестал. Конечно, он мало верил, что это может быть медведь, но сегодня он уже мало чему мог удивиться. Но вопреки его страхам, из кустов вышел запыхающийся Густав. Билл судорожно вдохнул воздух и разочарованно спросил:
-Что ты здесь делаешь?
Густав немного перевел дух и все еще немного задыхаясь, ответил:
-Имей совесть. Я за тобой через весь город бежал и только затем, чтобы ты не сделал ещё большей глупости.
-Какой? – пытаясь изобразить недоумение, спросил Билл.
Густав сделал шаг в сторону Билла.
-Актёр из тебя никудышный! Том мне уже сказал, что ты вены вскрыл, теперь же ты видимо собрался утопиться. О Господи, у тебя кровь течёт! Ты идиот! – воскликнул Густав, смотря на руку Билла.
-Ничего! Уходи! Ты ничего не понимаешь! – ответил Билл и неожиданно заплакал.
Густав стоял на месте, боясь сделать хоть шаг.
-Я не понимаю? Не надо так говорить! Я уж не знаю, что там между вами произошло этой ночью. Но раз Том пришёл ко мне, то значит что-то уж совсем серьёзное. Сказал, что ненавидит тебя! Ты не догадываешься почему? Я разуметься знал, что ты немного псих,… но не думал, что ты будешь резать вены. И вообще все можно исправить, если просто поговорить нормально. Это не повод для самоубийства.
Билл поспешно вытер слёзы и теперь обиженно смотрел на Густава.
-Смерть – это не выход. Если ты прыгнешь, я тебя вытащу, все равно не умрёшь. А другие способы самоубийства? Нет…. Вены резать ты больше не станешь, все равно ничего не добьёшься, а с крыши не спрыгнешь из-за страха высоты. Значит, это твой единственный выход.
-Я же для тебя никто! – обречённо прошептал Билл, смотря Густаву прямо в глаза, но тот лишь покачал головой.
-Ты для меня друг, причем очень хороший.
Но Билл покачал головой и, прошептав «прости», прыгнул в ледяную воду. Густав, не задумываясь, прыгнул в воду, вслед за ним, и вытащил на берег. Хотя Билл пробыл в воде очень мало времени, он успел наглотаться воды. Когда он, наконец, открыл глаза, то начал отплёвываться.
-Точно идиот! А ты о родителях подумал? А о Томе? О друзьях? Так, ладно, я тебя сейчас домой. Кстати, молодец, теперь мы оба мокрые!
Но Билл молчал. Он смотрел на Густава благодарными глазами, но боялся произнести хоть слово. Он понял, что если бы не он, то больше бы не увидел этот мир…. Густав помог ему подняться и они вместе пошли по улицам к дому Билла. Хотя светило солнце и было около +15 градусов, но был лишь март. Билл весь продрог и к тому времени как они дошли до дома, он весь дрожал. Кое-как открыв дверь, замершими руками, Густав посадил его на стул в прихожей и, наконец, заговорил:
-Мне остаться с тобой? Или лучше убедить твоего братца вернуться домой и помириться с тобой?
Билл покачал головой и опять заплакал.
-Я так понимаю, это означает, что мне надо уйти? – переспросил Густав, с упрёком смотря на Билла.
Тот кивнул и сквозь всхлипы прошептал «иди».
Густав ушёл, а Билл так и остался сидеть на стуле. Он так и не сдвинулся с места и не перестал плакать. Когда мама пришла из магазина, он даже не поднял глаз. Его тело дрожало от неслышных всхлипов.
-Что произошло? – спросила она, притрагиваясь к его плечу.
-Ничего, - произнёс Билл. Его голос дрожал, и чувствовалось, что он еле сдерживает истерические нотки.
Мама встала перед ним на колени и серьёзно посмотрела на него.
-Почему ты весь мокрый?
-Я мылся, - ответил он, и его голос сорвался на жалобный стон.
-В одежде? Так, все-таки, что произошло?
-Билл лишь закрыл глаза и больше не сказал ни слова. По его щекам стекали слёзы. Мама попыталась снять с него мокрую кофту, но Билл наотрез отказался ее снимать.
-Иди, переоденься, - приказала ему мать, и он послушно встал и пошёл в свою комнату, не переставая плакать.
Тем временем Том сидел на диване рядом с Густавом, и они мрачно смотрели друг на друга.
-Скажи, почему Билл дважды за этот день пытался покончить с собой? Что между вами произошло?
Том тихо вздохнул:
-Ты точно хочешь это услышать?
Густав кивнул, а Том ещё раз тяжело вздохнул и тихо начал:
-Он пришёл ко мне сегодня ночью и сказал, что любит меня!
Густав усмехнулся.
-Он же твой брат! Разуметься, он тебя любит! И это все?
Том покачал головой.
-Нет, ты не понял. Он меня хочет. Любит как парня! Ты ведь знаком с понятием инцест, - выдавил из себя Том и стыдливо опустил глаза.
-Ну,… такого я не ожидал…. Тебе нужно его понять! Ну, или попытаться хотя бы. Он твой брат и ты должен поддерживать его, хотя это бывает и нее просто. А если… хм… ситуация усложниться, то у нас в городе ведь есть хорошие психотерапевты. Все лечиться.
-Я его могу понять, просто мне противно. Я не хочу верить в то, что он гей. Наверное, я глупо поступил, что так сделал, но я был так этим шокирован, что не смог больше находиться рядом с ним.
Густав покачал головой и укоризненно посмотрел прямо в глаза Тома.
-Во-первых, то, что он хочет тебя не означает, что он гей, это означает, что это просто извращённая фантазия. Хотя не знаю, успокоит ли это тебя. Конечно, это просто слова, но возможно, он попытается ещё раз покончить с собой. Позвони ему.
-Чуть позже, вечером. Конечно, если я не мешаю твоим планам.
Густав лишь покачал головой, показывая, что не занят.
Вечер наступил быстро. Билл больше не проронил ни слова, как мама и не старалась. Единственное, что он сказал за этот день, было: «Я пошёл спать. Спокойной ночи».
Том еле дождался 21 часа и набрал номер брата, но Билл не поднял трубку. Это немного обеспокоило Тома, но, успокоив себя мыслью о том, что если бы с ним что-нибудь случилось, он бы почувствовал, спокойно лёг спать.
Ночь прошла беспокойно. Том проспал всего пол часа, после чего просидел остаток ночи на кухне. Ему постоянно казалось, что с братом что-то не так.  Как только расцвело, Том, написав записку Густаву, отправился домой.
Он вспомнил, что у них на сегодня запланирована фотосессия в 11 утра, но решил, что не стоит откладывать разговор с Биллом на последнее. Тем более беспокойство все усиливалось и усиливалось, что не означало ничего хорошего.
Билл заранее попросил разбудить его в 7 утра. Ему нужно было время, чтобы привести себя в порядок. Ровно в 7 утра мама зашла в комнату Билла и тихонько потрясла сына за плечо. Билл разуметься не проснулся, но она почувствовала, что он необычайно горяч. Было понятно, что он болен.
После 15 минут постоянного бужения, Билл, наконец, открыл глаза. На вопрос матери о его самочувствии, он ответить нормально не смог. Голос сел и Билл мог выдавить из себя только жалкий хрип. Повисло молчание, которое вскоре нарушил звонок мобильного телефона Билла. Это был Том.
-Том, ты где? – отрывисто спросила мама, измеряя Биллу температуру.
-Мама? Я почти у дома…. А где Билл? – удивлённо спросил он.
-Ему плохо. Голос потерял…, - мама посмотрела в ещё сонное лицо Билла и добавила, - вообще. В общем, мне нужно уходить, а ты посиди с ним.
-Хорошо, - бросил Том и отключил звонок.
В этот момент запищал градусник, который показал температуру 39,8. Мама только охнула и вызвала «Скорую помощь». Там пообещали, что приедут максимум через два часа.
Как только Том пришёл, мама ушла на работу, тем самым, оставив их, только наедине друг с другом. Том мрачно посмотрел на брата.
-Я тебя все равно ненавижу, но останусь, потому что тебе плохо.
-Уходи! – прохрипел Билл и отвернулся к стенке.
-Нет! Нет! Я обещал!
-Уходи! Ты не представляешь, сколько боли мне причинил!
Том сжал кулаки, еле сдерживая себя от того, чтобы не избить его.
-Боли? А ты знаешь, сколько ты причинил боли мне? Ты понимаешь, что ты просто наплевал на мои чувства? Думаешь, что только ты любишь безответно? Я тебя тоже люблю и ненавижу не из-за этого! Я тебя ненавижу из-за того, что ты эгоист. Ты заботишься только о своих чувствах! Конечно, Билли захотел, значит именно так и должно быть! Я сгорал от любви к тебе, а ты вообще все игнорировал! Просто не замечал! – закричал Том.
Билл впервые в жизни видел брата таким эмоциональным, но его волновало сейчас не это.
-Так ты меня любишь, - удивился Билл, пытаясь сесть.
-Да! – истерично воскликнул Том. – Что ж, своё наказание ты уже получил, поэтому я думаю, что ты не откажешься от одного поцелуя…
Билл игриво улыбнулся и прошептал:
-Ну, если ты настаиваешь…
Том подошёл ближе к брату, наклонился и поцеловал в пересохшие губы. Билл робко ответил на поцелуй и после этого упал на подушку, тяжело дыша.
-А ты не боишься заразиться?
-Я уже и так заражён… вирусом любви к тебе, - страстно прошептал в ответ Том.
Билл хрипло усмехнулся  и подтянул брата к себе. Он впился губами в губы Тома. Обхватив его за талию и сделав резкий рывок, сел на Тома. Тот же неожиданно замер, уставившись на руку брата.
-Я не думал, что ты так сильно это сделал…
Билл обиженно надул губки и вернулся под одеяло. Том нежно поцеловал его в щеку и, улыбнувшись, прошептал:
-Но все равно, ты мой самый любимый и дорогой человек! Я люблю тебя!